Святитель Марк Эфесский (1392–23.06.1444) - один из последних великих византийских богословов, выдающийся защитник Православия в борьбе с попытками навязать Православной Церкви Ферраро-Флорентийскую унию с католиками.

Начало пути

Марк родился в Константинополе, его отец служил при храме Святой Софии, мать была дочерью врача. Марк получил прекрасное образование и уже в раннем возрасте начал служить при храме Св. Софии.

С юности он имел склонность к богословию и аскетической жизни. Будучи духовным сыном Константинопольского патриарха Евфимия, был приближен к императорскому двору и привлек внимание Императора Мануила II.

Благодаря своим способностям он в 25 лет стал профессором философии, а император сделал Марка своим советником.

Монашество

Но Марк не искал и не желал почестей. Живя в столице, он был чужд ее жизни. В 1418 г. он оставляет Константинополь и принимает монашеский постриг в обители на острове Антигон. Вскоре, опасаясь турецкого завоевания, монахи монастыря покинули свою обитель и Марк возвращается в Константинополь и поселяется в Манганской обители.

Император Иоанн VIII, сменивший Мануила, также высоко ценил Марка, о чём свидетельствует ряд сочинений святителя, написанных по просьбам Императора, с целью разъяснения ряда вопросов богословско-философского характера.

В 1437 г. по воле Императора Марк становится митрополитом Эфесским. В этом же году 24 ноября он вместе с Императором и Патриархом в составе делегации православных епископов отправляется на церковный Собор с католиками в Италию, который продлился два года и получил название по местам заседаний как Ферраро-Флорентийский собор.

Ферраро-Флорентийский собор

9 апреля 1438 г. состоялось открытие Собора (первоначально собор проходил в Ферраре). На соборе решили создать комиссию по изучению догматических расхождений между римской и православной Церквами и выработке условий заключения унии.

От православной части комиссии только Марк Эфесский и Виссарион Никейский были уполномочены публично выступать в дискуссиях с католиками, что свидетельствует о высоком авторитете святителя.

К началу работы Собора святитель Марк отнесся с христианской доброжелательностью и надеялся на возможность преодоления препятствий к унии. Он приложил огромные усилия для разъяснения ошибок римских богословов, противоречащих догматам Вселенских соборов (в частности вопрос о филиокве - исхождения Святого Духа якобы также и от Сына).

Марк сделал все, чтобы отстоять древнее христианское учение и указать на те нововведения, которые имелись в Римской Церкви. Однако, латиняне требовали от греков полного принятия латинского учения и административного подчинения Ватикану, допуская лишь некоторую самостоятельность Византийской Церкви в области богослужений и обрядов. Они не желали никаких вероучительных компромиссов, на которые готовы были идти греческие богословы. Они добивались не столько восстановления прежнего единства христианства, сколько безусловной капитуляции Восточной Церкви. Это прекрасно понимал святитель Марк и решил до конца отстоять православное вероучение. Но, к сожалению, в своей борьбе он остался один среди многочисленной греческой делегации.

В результате собора была принята - Флоренти́йская уния - соглашение, заключённое на соборе во Флоренции в июле 1439 года об объединении Западной и Восточной (православной) Церквей на условиях признания Православной Церковью латинской догматики и главенства папы римского при сохранении православных обрядов.

За время работы соборной комиссии Марк написал ряд выдающихся богословских работ: «Десять аргументов против существования чистилища», «Сумма изречений о Святом Духе», «Главы против латинян», «Исповедание веры» и «О времени пресуществления». Однако старания его не возымели воздействия даже на его православных собратьев, склонявшихся к принятию унии.

Нововведения западных епископов были признаны в итоге «правомочными» с оговоркой, что Восточные церкви не станут вводить их у себя.

Для этого с православной стороны решающими оказались не богословские, а государственно-политические соображения: Византия не имела надежд на успешное сопротивление в одиночку наступавшим туркам. Как последняя возможность на помощь и была для византийцев уния с христианским Западом.

Марк стал единственным из числа греческих иерархов, кто не признал унию, полагая, что предательством истины нельзя обрести помощь Божию в обороне Второго Рима. И это имело огромное значение. Даже папа Евгений IV, не видя подписи Марка на акте соединения церквей, но осознавая его авторитет и влияние, произнёс: «Мы ничего не сделали».

В своём «Окружном Послании против греколатинян и постановлений Флорентийского Собора» святитель Марк писал:

«Итак, братие, бегите от них и от общения с ними; ибо они - „лживи апостоли, делатели нечестивии, преобразующеся во Апостолы Христовы“...».

Возвращение в Константинополь, реакция на унию

Константинопольский Патриарх Иосиф II скончался в 1439 г. еще во Флоренции, и по возращении Императора в Константинополь место предстоятеля было предложено исповеднику Марку, но он отказался принять патриаршее достоинство на условиях унии.

Патриархом был избран Митрофан II, сторонник унии. Тем не менее, народ не желал признавать унию.

Византолог Г.А. Острогорский пишет:

«Решения, принятые на Соборе во Флоренции, не имели никакого значения. Византийский народ был против постановлений Феррары и Флоренции со страстным фанатизмом, и в то время как все увещания сторонников Унии игнорировались, пламенные проповеди Марка Евгеника везде находили восторженный отклик».

Отрицание святителем Марком унии было поддержано монастырями, имевшими большое духовное влияние на народ. многие из подписавших буллу епископов взяли свои подписи обратно, заявив, что их насильно принудили к соглашению с латинянами.

Греческое духовенство и народ, узнав об унии пришли в негодование; а униатов считали за еретиков. На Руси уния была сразу же отвергнута, хотя митрополит Исидор, грек, назначенный из Константинополя главою Русской Церкви, подписал унию на Соборе.

Исидор вернулся в Москву уже в сане кардинала как посланник папы Римского и с католическим крестом. На первой же литургии прозвучало имя папы как главы Церкви и было зачитано решение Флорентийского собора, что ввергло молящийся народ в оцепенение.

Первым опомнился Великий Князь Василий II Темный, назвавший Исидора «ересным прелестником, лютым волком, лжепастырем, губителем душ». Исидору пришлось бежать из Руси к папе.

Эфес, тюрьма

Недолго пробыв в Константинополе, святитель Марк уезжает в свою митрополию в Эфес, бывший к тому времени уже под властью турок.

Оттуда он слал новые послания против унии, которые настроили против него Императора. Марку приходилось терпеть и от гонений магометан. Паства быстро оскудевала из-за массового бегства (эмиграции).

Сам святитель. Марк тоже решил уйти из-под турецкой власти на Св. Гору Афон, однако добраться туда не удалось. Когда корабль, на котором плыл святитель. Марк, пристал к острову Лемнос, митрополит был арестован по указанию Императора Иоанна VIII и заточен в местную крепость Мундрос, в которой провёл два года.

Но и будучи в заточении, Марк продолжал вести переписку, в которой по прежнему резко критиковал унию и призывал верующих держаться Православия. К осени 1442 г. свт. Марк был освобожден из заключения и вернулся в Константинополь, где продолжил свою борьбу с унией.

Бывший в то время Константинопольским Патриархом Григорий III Мамма придерживался унии и был противником Марка. Несмотря на это, Марк добился перелома в отношении к унии:

«подъявши многие труды и из обманутых там одних вновь обративши, в том числе и самого приснопамятного царя...».

О перемене взглядов Императора пишет и сам Марк:

«Император... открыто говорит, что кается в совершившемся и слагает вину на покорившихся и подписавших Унию».

В результате восточные Патриархи Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский в 1443 г. на соборе в Иерусалиме произнесли отлучение на всех приверженцев унии.

Кончина

Скончался свт. Марк 23 июня 1444 г., в возрасте 52 лет, в Константинополе после двухнедельной тяжелой болезни.

Умирая, святитель Марк обратился с напутственным словом, записанном Георгием Схоларием, в котором он даже в момент смерти проявляет себя как непримиримый борец с унией. В этом же слове Марк напутствует будущего патриарха Георгия Схолария стать вместо него борцом за сохранение Православия.

Святитель был погребен в Манганской обители в Константинополе.

Исповедническая стойкость святителя Марка принесла с Божией помощью должный плод. При последнем византийском Императоре Константине на Соборе в храме Св. Софии в 1450 г. в присутствии трех Восточных Патриархов уния была разорвана,

Григорий Мамма был низложен, сторонники унии объявлены предателями, а святителю Марку были возданы почести как борцу за истину Православия.

В 1734 г. при Константинопольском Патриархе Серафиме I Марк был причислен к лику святых. Его подвиг стал примером для многих православных подвижников во всем мире, которым также приходилось и приходится отстаивать истину Православия в одиночку, не соглашаясь ни на компромиссы, ни тем более на капитуляцию, перед давлением заблуждающегося или конформистского большинства.

Использована книга:
Архимандрит Амвросий (Погодин).
Святой Марк Эфесский и Флорентийская уния.
«Сирин», 1994
Александр А. Соколовский

Десять аргументов, показывающих, что не существует очистительного огня

Память: 19 января / 1 февраля

Марк Эфесский (1392 - 1444) - епископ Константинопольской православной церкви, митрополит Эфесский, православный богослов, блестящий оратор, участник Ферраро-Флорентийского собора, не принявший унию. Богословское наследие Марка Эфесского состоит из трудов, написанных им в ходе работы на Ферраро-Флорентийском соборе, и последующих посланий, объясняющих его непринятие унии, где он излагает анализ католического богословия в соотношении с православным, указывает, что ряд римских догматов (филиокве, чистилище) являются противоречащими Священному Писанию и Преданию.

Святитель Марк Эфесский

***

1. Из числа тех, которые видят славу Божию, один видит ее более совершенно, чем другой, именно - более совершенно видит тот, кто более очищен. Понятие же "быть более очищенным", вводит понятие "быть менее очищенным", т.е. иными словами. быть менее способным к восприятию видения Бога; ибо если большее соответствует большему, то, и, наоборот, меньшее - меньшему. Однако, и тот, кто совершил некие малые грехи, увидит и он Бога, без того, чтобы испытать очистительный огонь, ибо вместо того он имеет довлеющее человеколюбие Божие, по словам великого Дионисия, вещающего о божественных вещах: "Преподобно пожившим по заслугам дается от праведных судеб Божиих воздаяние за светлейшую и божественную жизнь, в то время как скверны, совершенные ими по человеческой немощи, прощает благостыня Божественного человеколюбия; ибо никто, как говорит Писание, не есть чист от скверны" .

2. Затем, если некоторые вещи в отношении чего-то иного являются тождественными, то - и в отношении друг друга они тождественны (т.е. если: "А=С" и "В=С", то и "А=В"); если дело обстоит так, то и согласно действованию (энергии) они не различаются друг от друга, по причине их тождественности, а посему результат действия их будет не различный, а тожественный. И согласно результату действия очищения, которое заключается в отвращении от греха и обращении к добродетели и делании, определяется созерцание Бога. Но чистый от чистого ничем не отличается. Если все, которые возненавидев грех, совершили множество добрых дел, или же не совершили, по причине того, что этого не допустила смерть, однако, как умершие с благой волею, очищаются чистилищем, то все они, как очищенные, так и чистые, между собой ничем не отличаются; как не отличаются и от тех, которые отошли от жизни с благой волею и с добрыми делами: ибо по направлению воли они тождественны, а результат недостатка дел восполняется прохождением через очистительный огонь; так что остается, что ни в отношении действия (энергии), ни в отношении соответствующего результата, блаженные ничем друг от друга не отличаются; но как действие их, очищенных им, - тождественно, то также, в равной степени, последует тожественный результат. Итак, все в равной степени увидят славу Божию. Но Церковь учит противоположное сему, говоря, что много обителей в уготованном созерцании Бога ; из порядка и степени которых обнаруживается различие.

3. Затем, в очищенных душах больше не замечается то зло, по причине которого был очистительный огонь; ибо необходимо, чтобы очищение имело нужду в результате, который выражается в освобождении от зла. Но зло и добро взаимно противоставятся, как недостаток в отношении (полноты) формы. Но в тех вещах, где не наблюдается никакого недостатка, необходимо следует, что у них форма совершенна: ибо несовершенство проистекает только по причине недостатка. Итак, очищенная душа будет иметь совершенное благо, которое понимается как "блаженство". Но если многие совершенные вещи находятся в той же форме, то они не отличаются друг от друга в понятии добра, но только числом различаются друг от друга. И поскольку соответствующий результат, который есть блаженство, дается не иначе, как только по причине очищения, то следует, что все души блаженных находятся в тождественном созерцании Бога, в чем и заключается блаженство. Но это - неправда! Ибо Господь говорит в Евангелиях, что много обителей у Отца в дому , - и не мало Святых, которым не достоит не веровать, понимали это как обозначение различия в блаженной жизни. Значит, так обстоит дело.

4. Затем, отвращение от греха есть обращение к Богу и любовь к добродетели, благодаря которой мы восходим к Богу. Но если к праведно настроенной воле присовокупляется и делание добродетелей, то тогда нет ни в чем недостатка. Если же душа имеет непреткновенность воли, но делание добродетелей было бы пресечено ножом смерти, то отличие этой души от той души, которая имеет и то и другое, не иное будет, как только то, что она будет позади нее в отношении дел, т.е. в отношении добродетели. Если, таким образом, и она также без мучения станет участницей блаженства, то ясно, что она удостоится не того же самаго, чего удостоятся совершенные души, и таким образом, необходимо признать существование различных обителей; если же, по причине недостатка, она терпит наказание и проходит чрез чистилище, и, следовательно, когда-нибудь она уравняется с совершенной душею, восполняя страданием то, что недоставало, то, таким образом, все в равной мере будут созерцать Бога; что, как нелепость, отвергается.

5. Затем, для достижения блаженства требуется праведность воли, которой свойственно выражаться в общем благом расположении души, а также должны следовать ей добрые дела, достойные награды. Но как движение воли, так и дела, необходимо ограничены настоящей жизнью, таково же и ваше мнение, и вы говорите, что у находящихся в чистилище воля неподвижна. Но, если нет никакого движения воли ни в каком направлении, то также один не может быть более достойным, чем другой. Таким образом, хотя бы души и не были очищены огнем, они не будут менее достойными созерцания Бога, поскольку они умерли в благом расположении души, что главным образом и требуется для блаженства. Ибо если чистилище не делает волю из дурной - благою, - а именно правильное расположение воли требуется для блаженства, - то, значит, чистилище ничего не дает в этом смысле. А то, что не имеет никакой цели, - существует напрасно; но Бог ничего не создал напрасно. Значит - чистилища не существует.

6. Затем, справедливость вечного мучения является на основании неизменности злой воли у согрешивших; ибо вечно согрешающей воле долженствует также соответствовать и вечное наказание. Как и наоборот, согласно следующему: если тот, кто вечно пребывает неизменным в зле, карается вечным мучением, то кто не подвергнется вечному мучению, тот, следует допустить, не будет иметь свою волю неизменной. Ибо если тот, кто будет ее иметь неизменной в отношении зла - будет находиться в вечном наказании; то, тот, кто будет иметь ее неизменной в отношении добра, какую имеет нужду в наказании, когда, напротив, ему долженствуют венцы? Между тем, как вы утверждаете, те, которые очищаются тем (очистительным) огнем, имеют волю неизменной. Итак, значит, не к чему им очищаться тем огнем.

7. Затем, за неизменностью в добром устроении следует безгрешность в человеке. Ибо, если любовь к добру и горячее вожделение его являются причиной не желать зла, и когда человек сильно возлюбит одно, то от противоположного сему отвращается, между тем, как зло противоположно добру, и греховность - добродетели, то, следовательно, любовь к добродетели изгоняет греховность. Ибо говорится: "Рех: исповем на мя беззаконие мое Господеви, и Ты оставил еси нечестие сердца моего" . И еще: "Рцы первый беззакония твоя, яко да оправдишися". Но вы (латиняне) говорите, что у находящихся в чистилище воля не может изменяться, будучи совершенно благой, и таким образом, выходит, что мучатся-то безгрешные и совершенно незаслуженно несут наказание.

8. Затем, воля может изменяться в отношении зла до тех пор, пока душа соединена с телом; но после того как произойдет разрешение ее от тела, она будет найдена в том, чего желала, и в этом останется пребывающей неизменно и, согласно этому расположению, получает или награду или кару, а не проходит через чистилище.

9. Затем, более свойственно благости Божией малое добро не оставить без внимания, нежели малый грех счесть достойным наказания. Однако, малое добро в тех, которые совершили великие грехи, не получит награды, по причине преобладания зла. Так и малое зло в тех, которые были праведными в великих делах, не приведет к навлечению наказания, благодаря тому, что лучшие дела побеждают: ибо если нет того, что представляет большую часть, то тогда, конечно, не будет и того, что составляет меньшую. Итак, не следует верить в очистительный огонь.

10. Наконец, как имеется малое добро в тех, которые в остальном дурны, так и малое зло - в тех, которые в ином добры. Но малое добро в тех не может привести к оной награде, которая следует за добрые дела, но только может произвести различие в наказании: так и малое зло не приведёт к наказанию, но произведет различие в степени наслаждения. Итак, не достоит верить в очистительный огонь.

Марк Эфесский, святитель

Перевод на русский язык

Архимандрита Амвросия

(Погодина) с Mgr. Louis Petit,

Примечания

1. Dionys. Areopag. P. G. t. 3, col. 561 d.

***

Труды святителя Марка Эфесского:

• "Десять аргументов против существования чистилищного огня" - святитель Марк Эфесский
• "Изложение о том, каким образом он принял архиерейское достоинство, и разъяснение о соборе, бывшем во Флоренции" - святитель Марк Эфесский

1 февраля (19 января по старому стилю) Православная Церковь чтит память святого Марка, митрополита Эфесского, – великого защитника Православия, чьим умом, трудами и молитвами были сведены на нет усилия целого церковного собора, введшего позорную унию с латинянами в XV веке. Однако мало кто знает о чудотворениях святого, которые совершались как издавна, так совершаются и поныне. Портал Православие. Ru представляет вашему вниманию сведения о некоторых из этих чудес, совершенных в XXI веке и записанных духовенством храма святителя Марка, находящегося в предместье Афин.

Святой явился и рассказал о существовании своего храма. Один благочестивый господин из Кипсели имел обычай совершать паломничество во все храмы на престольные праздники, но не знал о существовании храма святого Марка. Однажды, когда он зашел в пекарню, то увидел какого-то монаха, который дал ему просфору и сказал, чтобы тот отнес ее завтра в его храм. Изумленный господин спросил его: «Кто ты, старче? Где находится твой храм?» И святой ответил ему: «Меня зовут Марк Эфесский, мой храм находится в Нижней Патисии». И дал этому человеку ясные указания, как туда идти, какая дорога приведет его к храму. Действительно, господин, который не знал ни о святом Марке, ни о существовании храма в его честь, последовал его указаниям и пришел к его храму, как ему в точности сказал сам святой. Подобные случаи, когда святой являлся людям, которые его не знали, и направлял их в свой храм, известны и от других свидетелей, как, например, от одной госпожи из Новой Филадельфии.

Святой совершает чудеса исцеления. В 2005 году один молодой человек двадцати лет по имени Георгий страдал от какой-то редкой болезни. Нужно было cделать сложную операцию. Велика была вероятность неудачи, и, вполне возможно, что он мог на всю жизнь остаться парализованным. Его мать со слезами горячо молилась Богу об исцелении сына. Тут ей позвонила сестра и рассказала, что ей явился какой-то незнакомый монах, представился как Марк Евгеник и сказал: «Скажи матери юноши: “Я прооперирую Георгия, не беспокойся”». Действительно, операция на другой день, несмотря на трудности, прошла удачно. Во время операции среди врачей появился какой-то неизвестный врачам монах, который сказал, что он друг семьи по имени Марк. И в особенно трудных моментах указывал врачам, как нужно действовать. Юноша вылечился. И сам он, и его семья пришли в храм рассказать о случившемся и поблагодарить святого.

В другом случае, в 2004 году молодая женщина из Новой Филадельфии горячо молилась о том, чтобы ей забеременеть, чтобы Бог даровал ей ребенка. В один вечер, во время молитвы, ей явился монах и сказал, что его праздник 19 января. Он просил ее придти помолиться в его храм в Нижней Патисии и сказал, что услышит ее молитву. Действительно, женщина так и сделала. И через три дня забеременела, родила здоровенного малыша и с тех пор всегда приходила поблагодарить святого в день его памяти.

Святой спасает ребенка от машины. Перед храмом святого Марка одна семья переходила дорогу. В какой-то момент ребенок уклонился от внимания родителей, и проезжающий автомобиль его сбил. Испуганные родители с криком подбежали, боясь худшего. Однако в изумлении увидели мальчонку, который поднимался и улыбался, говоря им, что в момент, когда к нему приближался автомобиль, дедушка в черном (святой Марк) поднял его высоко в воздух и защитил. Родители немедленно поняли, что святой Марк спас их ребенка от несомненной смерти, и вошли в храм, благодаря святого.

Екклезиология свт. Марка Евгеника, митрополита Эфесского

и святоотеческое преемство

Ἡ Ἐκκλησιολογία τοῦ ἁ γίου Μάρκου τοῦ Εὐγενικοῦ , Μητροπολήτου τοῦἘφέσου καί ἁ γιοπατερική παράδοση

Свт. Марк митрополит Ефесский, фреска Оптина пустынь 2002 г.

Наша Православная вера - это богатство, это слава, это род, это венец, это слава наша.

Иосиф Вриенний

С реди выдающихся святителей Православной Церкви, которые своими трудами и деятельностью заслужили наименование Вселенских святителей, особое место, и полагаем не меньшее, занимают свт. Григорий Палама, архиепископ Фесалоникийский и свт. Марк, митрополит Эфесский. Если Великие Вселенские учители свт. Григорий Богослов, свт. Василий Великий, а также свт. Афанасий Великий и свт. Кирилл Александрийский, свт. Лев Великий созидали и оттачивали православное богословие в период ожесточенных полемических споров с арианством, несторианством и монофизитством, учениями, которые разрушали основы православной веры о Троичности Божества и двух совершенных природах во Христе, то последним приходилось весьти достаточно упорную и крайне непростую борьбу с западным христианством, римо-католицизмом, его вероучительными искажениями и нововведениями. В этом отношении свт. Григорий Палама и свт. Марк Эфесский явились непосредственными продолжателями дела свт. Фотия, патриарха Константинопольского, также именуемым Великим. Именно этому святителю Константинопольского престола пришлось фактически первому начать борьбу за сохранения Православия: евангельской веры о Троичности Божества, равенстве и единосущности Божественных Лиц в связи с нарождавшейся и охватывающей все западные церкви учению об исхождении (ἐκπόρευση τοῦ Ἀγίου Πνέυματος) святого Духа и от Сына (Filioque). Это учение, привнесенное в западные церкви франкскими королями является противным евангельскому учению об исхождении Святого Духа только от Отца (ἐκ τοῦ Πατρός μόνο). Кроме того, свт. Фотию первому из восточных иерархов Православной Церкви пришлось выдержать сильный натиск со стороны Рима, который в лице своих первосвященников активно насаждал идею о главенстве Римского епископа в Церкви и его верховенстве над всей Церковью, которые уничтожали один из главных принципов церковного устройства – соборность. После Великой Схизмы 1054 г., которую необходимо рассматривать как окончательный разрыв Римской церкви с Православной Церковью, или даже правильнее сказать отпадение Римского патриархата от Вселенской Церкви , начался новый исторический период в истории некогда единой и по пространству Церкви Христовой. Этот разрыв, который принято называть как разрыв между Востоком и Западом, мы же не разделяем этого воззрения многих римо-католических и протестантских авторов, со временем увеличивался. И разгром Константинополя, а вместе с ним фактически всей Восточной Римской империи войсками западноевропейских крестоносцев во время IV Крестового похода в 1204 г., а также последующие богословские собеседования и попытки воссоединить «разорванные Церкви» являлись лишь все с каждым разом увеличивающимися доказательствами глубокой разности между Православной Церковью и Западным христианством, Западом и православным Востоком.

Н еобходимо сразу же заметить, что в Церкви все полемические споры с не православием, иноверием, ересью были вызваны необходимостью борьбы за Церковь и за чистоту апостольской веры, а значит и за ее единство в онтологическом смысле. Ибо формула свт. Киприана Карфагенского «вне Церкви нет спасения» (extra Ekklesia non est salvatio) выражала фундаментальное положение христианской экклезиологии, которое было незыблемым в сознании святых Отцов Церкви. А поскольку Церковь Христова, ее единственность, уникальность и неповторимость самым непосредственным образом связана с чистотой веры, то Церковь не мыслима вне православной веры. Поэтому в основе догматической полемики оказывается и сотериология, учение о спасении человека. Ибо Христос, хотя и является «спасителем всех человеков», то есть спасение во Христе обращено ко всем людям, но Он «спаситель наипаче верных». Свт. Фотий в своём трактате «Против ереси Феопасхитов» учение о невозможности сосуществования нескольких церквей, которые бы различались в вере, но при этом претендовали на именование Единой Апостольской и Кафолической Церкви, писал: «Соборная и Апостольская Церковь Христова одна, а не множество и не две; составляющие соборы вне ее сборище лукавнующих суть, так убеждены мы, истинные христиане, так мы веруем, так и проповедуем ». Тем не менее, эта позиция свт. Фотия, его экклезиология, которая строилась на глубокой убежденности существования только одной подлинно Апостольской Церкви в основе которой лежит неискаженная апостольская вера, является выражением святоотеческого учения о единстве Церкви.

В 14 столетии произошло столкновение между западным гумизмом, представителем которого был ученейший монах из Калабрии Варлаам, и православной духовностью, которую защищал свт. Григорий Палама. Уже тогда эти два направления рассматривались как взаимно исключающие, противоречащие друг другу. На фоне полемики этой эпохи родились многочисленные бесценные труды свт. Григория Паламы, которые защищали православную аскетику от нападок западного рационализма, а также четко обрисовывающие православную святоотеческую экклезиологию. Следуя великим отца Церкви, своим предшественникам, свт. Григорий Палама видел Церковь только там, где хранилась чистота веры. Вне ее никакая иерархическая структура не имеет смысла, ибо «мы научены, что христианство определяется не внешними проявлениями, а истинной и точной верой». Потеря истины неизбежно вела и к потере Церкви. И размеры отхода от чистоты веры не влияли на онтологию ереси. Как и святитель Великий, свт. Григорий в отношении инославия проявлял догматический максимализм, считая всякую ересь вне Церкви. И это, прежде всего, касается Римо-Католической церкви. Ибо она, по мысли святителя Григория, лишь за небольшую вставку в Символ веры, оказалась вне Церкви, или, как он сам говорит «изгнана из пределов нашей Церкви».

Экклезиология свт. Марка Эфесского представляет собой интерес не столько с точки зрения классического изложения учения о Церкви, которое предлагается академическим богословием в рамках православной догматики, сколько с точки зрения понимания таких важных онтологических свойств Церкви, которые излагает Символ веры. И экклезиология свт. Марка интересна, прежде всего, с точки зрения его тесного соприкосновения с римо-католическим западом, который произошел во время т.н. «Вселенского собора», как его наименовал папа Евгений IV и подписанный акт об Унии Востока и Запада, в Ферраре и Флоренции в 1337-38 гг.

Экклезиологические воззрения свт. Марка в его первой речи на соборе перед папой Евгением

Свт. Марк, как об этом свидетельствует его первая речь перед началом собора, произнесенная в присутствии папы Евгения IV, несмотря на уже почти что трехвековой разрыв Востока с Римом, рассматривал данный собор как еще одну реальную и уникальную возможность для восстановления единства Западной и Восточной Церквей. В этом отношении свт. Марка некоторые богословы рассматривают как пример для правильного ведения богословского диалога с инославием и первых в подлинном смысле православном экуменистом, что в современном контексте экуменического движение будет расценено исключительно как ригоризм. Сам факт созыва этого собора свт. Марк называет стремлением «членов тела Господня, ранее разделенных и рассеченных в течение многих веков, ... к взаимному соединению». Весь ход этой, можно сказать выдающейся по своему построению, речи свт. Марка имеет своей целью не только расположить «Святейшего Отца и Первенствующего среди священнослужителей» к «пришедшим издалека с Востока приходящих», но и указать на причины произошедшего разделения, а также на способ восстановления утраченного единства «разделенных и рассеченных членов Тела Господня». Свт. Марк уходит от обсуждения вопроса о первенстве римского епископа в Церкви, идя по пути икономии. Он проявляет, как мы видим, почтительное уважение в Римскому папе, не делая каких-то резких выпадов в адрес действительности латинского священства и таинств. Он указывает на искажения Символа веры вставкой Filioque, как не только на допущенную некогда ошибку, а как на причину разделения. И свт. Марк уже в этой своей первой речи касается именно этого вопроса, предлагая «ради икономии пусть оно (Filioque) будет изъято для того, чтобы нам восприять братьев».

Однако в этой речи можно увидеть вполне четкое понимание свт. Марком Церкви не как нечто разделенное и разорванное, но как и после Великой Схизмы пребывающее единым целым. От этого единого тела Христова могут быть лишь отпадения. И свидетельством такого отпадения является отсутствия единой Жертвы, единой Евхаристии. «Итак, когда мы не являемся участниками одного Хлеба, то, очевидно, мы – не одно Тело, и не содуховны друг другу, и не одно и то же воспринимаем устремление».

Однако в отличие от современного «диалога любви», с помощью которого пытаются искать способы какого-то единения вне уврачевания догматических разногласий между западным христианством и Православным Востоком. Восстановления утраченного единства Востока и Запада свт. Марк видит исключительно только в возвращении прежнего согласия с Отцами Церкви, которым обладала Римская церковь до введения новшеств, а Православная Восточная Церковь осталась верна вере Отцов, как западных, так и восточных. Обращаясь в Западной церкви в лице Римского папы, свт. Марк говорит: «А вы, введши новшества, этим необходимо обнаруживаете, что находитесь в разногласии, прежде всего в отношении самих себя, затем в отношении общих Отцов и, наконец, по отношению к нам». Поэтому западные христиане и восточные «не могут быть вместе».

Весь дальнейший ход Ферраро-Флорентийского собора опроверг надежды свт. Марка на то, что им сможет изгладить свои вероучительные новшества и вернуться к древнему согласию. Фактически ни по одному обсуждаемому пункту вероучительных разногласий латиняне не отступили от своих воззрений, проявив «неразумное упорство». И первоначальный вдохновенный тон и окрыленная надежда, такт и дипломатический такт, сменились у свт. Марка на более резкие определения и формулировки. Если Римо-Католическая церковь свт. Марком в самом начале называлась если не церковью-сестрой, то, по крайней мере, близким к сему наименованием «одной из разделенных членов Тела Господня», то в своём послании в «Окружном послании против постановлений Флорентийского собора» он пишет совершенно иначе.

Экклезиология свт. Марка в его «Окружном послании против постановлений Флорентийского собора» и последующих посланиях

Святитель Марк оставил нам свое письменное свидетельство о ходе Собора во Флоренции и Ферраре, которое именуется «Изложение святейшего митрополита Ефесского о том, каким образом он принял архиерейское достоинство и разъяснение и соборе, бывшем во Флоренции». Свт. Марк пишет: «Но после прибытия туда (во Флоренцию), мы немедленно на опыте узнали отношение к нам латинян, иное, нежели надеялись, и немедленно нам пришлось отчаяться в (благополучном) конце». В итоговом определении этого лже-Вселенского собора стояли подписи всех западных и восточных иерархов вместе императором, но отсутствовала одна, и ей оказалась подпись свт. Марка.

В своем Окружном послании свт. Мрак рассматривает важный вопрос о том, чем является Римская церковь. Это окружное послание было написано свт. Марком вскоре после Флорентийского собора, когда он находился на о. Лемнос (1440-1441). «Это окружное послание, - подчеркивает известный греческий богослов Н. Василиадис, - является замечательным и сильным документом, живым и непринужденным, с помощью которого претерпевший за Православную веру наш иерарх вдыхает всем теплотворную веру и истовую к ней любовь». Это Окружное послание является «одним из важнейших символических текстов Православия », поскольку с помощью него свт. Марк «просвещает народ относительно того, как необходимо рассматривать латинян, поскольку они продолжают упорно пребывать в своих искаженных догматах». Несомненно, что данный святоотеческий памятник, как «документ вселенского значения» приобретает особое значение и в наше время

Прежде всего свт. Марк указывает на факт раскола между Востоком и Римом. Причина же его заключается в незаконном введении добавления в Никео-Константинопольский Символ веры, т.н. Filioque. «Причину для раскола они дали, открыто сделав прибавление (Filioque), которое до того времени говорили в тайне». Казалось бы, совершенно небольшое добавление к Символу веры, которое состоит всего-лишь из трех слов, однако даже и это малое является настолько важным, поскольку это прибавление искажает веру, является неразумным (παράλογον προσθήκην) «непрощаемым душам кощунством (ἡ βλασφημία) на Святого Духа» , «хула на Духа святого и величайшая из всех опасностей» . Именно это малое привнесение в Символ веры превращает веру в противоположное мнение, ересь. Такой шаг порождается идеей компромисса в вере, но в результате приводит к отступлению от Истины. Об опасностях и пагубности компромисса писал свт. Марк своему ученику Георгию Схоларию. Свт. Марк осуждает всякий компромисс в вопросах вероучения, говоря: «Никогда, о человек, то, что относится к Церкви не исправляется через компромиссы; нет ничего среднего между истиной и ложью...» Всякая ересь, как подчеркивают Отцы VII Вселенского собора, «отделяет всякого человека от Церкви».

Западная церковь утратила истину, чистоту веры и поэтому, по мысли свт. Марка, «знаменитый удел Западной Церкви, именно – Римской, был отделен от общения с прочими четырьмя Святейшими патриархатами, отступив в обычаи и догматы чуждые Кафолической Церкви и православным». Искажение веры латинян делает еретиками. «Итак, мы отвратились от них, как от еретиков , - подчеркивает свт. Марк, - и потому отмежевались от них ». Итак, поскольку латиняне не немного (μικρόν), но всецело (ὅλως) уклонились в вере, и прежде всего в «в богословии о Святом Духе», то совершенно справедливо мы их именуем «еретиками» и правильно сделали, что «поэтому их отсекли как еретиков» (ἀπεκόψαμεν τούτους ὡς αἱρετικούς).

С точки зрения вопроса о границах Церкви свт. Марк следовал святоотеческой экклезиологии завершения этих границ Православием, то есть исповеданием чистоты апостольской веры, но не крещением, как считают последователи экуменической теории «крещального богословия». Согласно этой теории и вне Православной Церкви совершается таинство Крещения, а значит и границы Церкви простираются далеко за границы Православной Церкви. Ложность этой теории заключается в том, что святоотеческое православное богословие делает четкое различение в понимании таинств, совершаемых в Церкви и вне ее еретиками. Если таинства в Церкви действительны (ἔγκυραι) и действенны (δύναται), то есть обладают благодатным спасительным действием, то вне Церкви они существуют лишь формально и не осуществляют своего спасительного и освящающего действия. И по данному вопросу Святые Отцы проявляли удивительное, почти повсеместное единомыслие. Для них формула свт. Киприана extra Ekklesiam nulla salus est была не философским рассуждением и личным мнением Карфагенского Святителя, а выражением сознания всей Церкви. Вот по какой причине свт. Василий Великий в своём послании к Амфилохию Иконийскому, которое вошло в каноническое право Церкви как первое правило свт. Великого, полностью отвергает действительность и благодатность таинств вне Православной Церкви. И попытки противоречить этому всецерковному пониманию и сознанию сегодня и даже в официально признаваемых документах поместных Православных Церквах (итоговый документ в Баламанде 1992 г., на котором принято совместное с римо-католиками и православными соглашение о недопустимости перекрещивания и взаимном признании таинств , или в принятом на Архиерейском соборе 2000 г. документа «Об основных положениях отношения Русской православной Церкви к инославию») является ни чем иным, как противлением сознанию Церкви. И здесь же мы подчеркнем, что Церковь в лице своей иерархии не всегда следовала церковной акривии (ἀκριβεῖα) , но применяла икономию (οἰκονομία) к переходящим в Православие еретикам при определенных ситуациях и при определенных условиях. И икономию нельзя и неправильно рассматривать в качестве церковной нормы и правила, но лишь как временное и ради пользы Церкви отступление, jus singularis.

Что касается латинян, что свт. Марк выражает вполне последовательную позицию – в случае их обращения «они должны быть оглашены и присоединены к Православию» , как не православные и еретики. Отпадение их к еретикам не дозволяет латинян допускать до евхаристического общения. Оглашение и присоединение же их совершается через миропомазание: «Если же надлежит огласить, то, ясно, что – и миром помазать».

Хотя свт. Марк не касается , как правило вопроса о первенстве римского епископа, однако в своём «Окружном послании» он «не признает никакого первенства власти (πρωτεῖον ἐξουσίας) за епископом Рима. По этому поводу он пишет: «Мы считаем папу как одного из патриархов» , но таковым мы его считаем, как одного из патриархов и равным им, если он мыслит как Православная Церковь». (καὶ τοῦτο γε, ἄν ὀρθόδοξος ᾖ)

Догматический максимализм свт. Марка определяет его экклезиологические воззрения. И он сводится к тому, что Церковь и спасение там, где содержится чистая и неискаженная апостольская и святоотеческая вера. Или иначе, это можно выразить словами прп. Иоанна Кассиана Римлянина «Несомненно, вне Церкви тот, кто не хранит веры Церкви». И в этом не заключается некая оригинальность воззрения свт. Марка. Его точка зрения, его понимание Церкви, как носительницы абсолютной и ни в чем не искаженной истины является непосредственным следованием учения Святых Отцов Церкви. В качестве подтверждения мы приведем одно из определений VII Вселенского собора (787 г.): «Веруя во единого Бога, в Троице покланяемого, мы с любовию принимаем честные иконы, а не принимающего этого учения да будут под анафематствуем как прибавляющих что-либо, так и отнимающих что-либо в учении Кафолической Церкви».

Святитель же Марк, митрополит Эфесский в своей борьбе с Унией, заключенной на Ферраро-Флорентийском соборе был ярким выразителем веры Церкви, ее сознания. Вся его жизнь , как святителя Церкви Христовой была борьбой за Церковь, а его послания живо и ярко запечатлели его экклезиологические воззрения, его веру в то, что только Православная Церковь является Церковью Христовой. Свт. Марк, как писал его ученик Георгий Схоларий, в последствии первый после трагического падения Константинополя в 1453 г. патриарх Константинопольский, «в священстве понес труды, блистал в архиерействе, весьма добре подвизался за Церковь, открылся как твердый адамант в отношении к переменам, и прославлен нашими предками».

Марк, епископ Митрополии Ефесской, православным христианам, живущим на твердой земле и на островах, о Господе радоватися!

Те, которые хотели поработить нас в злое рабство и вовлечь в Вавилон Латинских обрядов и исповеданий, не могли привести это в исполнение, убедясь как в невероятности, так и в невозможности успеха; почему, как они, так и последователи их, оставшись на половине пути, не прибыли и не стали ни тем, ни другим; отступили от Иерусалима – «лицезрения мира» и от горы Сиона – твердой и неподвижной Веры (; ). Называемые от многих Латино-мудрствующими – они невольно сделались Вавилонянами, и по этому справедливо названы Греко-Латинами. Сии люди могут быть уподоблены баснословным иппокентаврам, этим получеловекам, ибо они вместе с Латинами исповедуют, якобы Святый Дух исходит и от Сына, и что Сын есть виновник бытия Святаго Духа – таково их учение; с другой стороны они, вместе с нами, признают исхождение Святаго Духа от Отца; с Латинами они утверждают правильность и справедливость сделанного прибавления к символу веры; с нами – они не утверждают оного; но можно ли сказать, что сделанное прибавление справедливо и правильно? С ними они говорят, что и в опресноках тело Христово, а с нами они не дерзнули бы причаститься оных. Не приводит ли это к тому заключению, что они не ищут истины, которую, имев в руках, они пренебрегли, присоединясь к Латинам, но что они хотят переплавить чистое золото в поддельное и не заботятся основать истинное единение. Но подлежит разсмотрению, каким образом они соединились.

Всякая вещь, соединяющаяся с другою, соединяется чрез известное посредство. Они основывают свое соединение на исповедании исхождения Святаго Духа, посредством объяснения, что Оный получает свое начало также и от Сына. Все же другое в их веровании разнствует, и ничего у них вместе не сходится, нет ни посредства, ни чего либо общего; но они читают еще и теперь совершенно различные два символа, как прежде соединения; равно и литургия совершается ими двояко и различно, как на опресноках, так и на хлебе квасном; также крещение совершается различным образом: одно освящает чрез тройственное погружение, другое чрез обливание сверху темени; в одном случае помазывают миром, в другом – не употребляют оного; двояки и разнообразны во всех отношениях обряды, посты и церковные постановления и многое подобное. Какое же это единение, которое доныне не представляет ничего ясного и понятного,и как они соединились, желая уберечь свои обряды, но не сохранив отеческие предания? Но вот их хитросплетенные речи: «Никогда Греческая не говорила, что Святый Дух исходит единственно от Отца, но просто: от Отца, и это выражение не исключает Сына; поэтому, как мы были соединены прежде, так равно соединены и теперь». Горе заблуждающимся! Горе слепотствующим!

Если Греческая церковь постоянно исповедывала исхождение Святаго Духа от Отца, каковое исповедание она получила от Иисуса Христа, от Святых Апостолов и от Соборных святых отцов, то она же никогда не исповедывала Его исхождение от Сына, ибо такового исповедания ни от кого не принимала. Что же она иное исповедывала, как не исхождение от одного Отца? ибо, если Святый Дух не от Сына исходит, то ясно, что Он исходит от одного Отца. Равным же образом, в отношении рождения, Церковь исповедует: «Сына Божия иже от Отца рожденнаго прежде всех век», и никто не помышлял прибавлять к этому догмату: «от единого Отца», но тем не менее мы это так понимаем и выражаем, когда-то надобно, ибо знаем, что Сын никем другим не рожден, как Отцем. По этому Св. Иоанн Дамаскин от лица всей Церкви вещает: «Мы не говорим, что Святый Дух от Сына, и когда мы не говорим, что Святый Дух от Сына, то ясно, что мы вместе с тем исповедуем, что Он единственно от Отца». По той же причине он говорит несколько прежде: «Мы не называем Сына виновником», а в следующей главе: «Един Бог виновник всего». Чего более? «Никогда, – говорят нам, – мы не считали Латинов еретиками , но только раскольниками», но не сами ли Латины назвали нас еретиками, и потому только, что они, в отношении нашего исповедания, не могут нам сделать никакого упрека, кроме того, что мы не отдались в их зависимость, которой, по их мнению, мы должны были себя подвергнуть. Но надлежит разобрать, не правильнее ли будет обратить этот упрек от нас на них, в отношении к их исповеданию. Причина распадения произошла от них, ибо они открыто сделали то прибавление к символу, которое они прежде тайным образом проговаривали. Поэтому мы от них отделились первые и даже отсекли и отбросили от церковного тела отчуждившуюся часть. Зачем, – спросит кто-нибудь, – оттого ли, что они правильнее уверовали или сделали правильное добавление? Какой здравомыслящий может это подумать? Напротив того, мы их отлучили от себя, потому что они замыслили недопустимое и беззаконное и ввели ни начем не основанное прибавление. Мы их оставили как еретиков и отделились от них. И почему так? Благочестивые постановления гласят: «Еретиками называются и подвергаются законам противу еретиков также и те, которые в малом отступают от Правоверия». Если б Латины ни в чем не отступили от Правоверия, то мы не имели бы основания отделиться от них; если же они совершенно отступили от оного, а именно в исповедании о Святом Духе, чрез самое опасное и богохульное нововведение, то они сделались еретиками и мы отделили их от себя как еретиков. И отчего же мы помазуем миром присоединяющихся от них к нам? Разумеется от того, что они еретики. Седьмой канон второго вселенского Собора гласит: «Те, которые обращаются в Православие и приобщаются части спасаемых, принимаются нами на основании правил и обрядов, употребляемых при принятии еретиков Ариан, Македониан, Саббатиан, Новациан, называющих себя чистыми, Аристериан, четыренадесятников или собственно Тетрадитов, и Аполлинаристов, при чем они письменно отрекаются от своей ереси, и всякую другую ересь, которая учит несогласно с Православною Кафолическою Апостольскою Церковию, предают анафеме, и мы знаменуем и помазываем святым миром их чело, очи, нос, уста и уши, говоря: «Печать дара Духа Святаго» . Вот какому обряду мы подвергаем теперь поступающих к нам из Латинской церкви. Они уподобляются всем другим еретикам. И что пишет о сем премудрый Патриарх Антиохийский Феодор Валсамон, в своем ответе Святейшему Патриарху Марку Александрийскому? Вопрос . Латинские пленники и другие приходят в нашу Кафолическую и ищут быть приобщенными к нашим божественным святыням. Желаем знать, может ли это быть допущено? Ответ . «Кто не со Мною, тот против Меня, и кто не собирает со Мною, расточает» (

). Так как отделение наше от Западной Римской церкви последовало уже издавна, и значительное накопление её отступлений, совершенно чуждых Православной Кафолической Церкви, отдалило ее от общения с четырьмя Святейшими Патриархами, как в отношении вероисповедания, так и в отношении к обрядам, равно как и превознесением Папского имени; поэтому Латины не иначе могут быть освящаемы от рук иереев божественными и пречистыми таинствами, как по отречении их от Латинских исповеданий и обрядов, по наставлении их согласно святым канонам, и по поступлении их в Православие». Вы слышите, что они отклонились не только от обрядов Православия, но и приняли вероисповедание чуждое православным. Всё же чуждое Православию есть ересь. Вы слышите, что они должны быть оглашены согласно святым канонам и соделаться православными. Если они должны быть оглашены, то они также должны быть миропомазаны. Отчего же они предстали перед нами вдруг православными, они, которые столь продолжительное время и столькими знаменитыми святыми отцами и учителями признавались за еретиков? И кто же их сделал так равнодушными к Православию? Поправде, злато и любостяжание тому причиною. Но совсем тем оно то сделало их православными! Кто из вас сделается им подобен, тот подвергнется участи еретиков.

«Если же бы, – говорят иные, – можно было найти средину между вероисповеданиями, то мы могли бы с ними соединиться и поставили бы себя в хорошее положение, ибо, в отношении к себе, мы не были бы принуждены противуречить нашим обрядам и преданиям». Этим самым, в начале, привлекали они толпу последовать за ними на крутизну нечестия, и в самое то время, как они думали, что есть нечто среднее между двумя вероисповеданиями, как между двумя парадоксами, они добровольно ввергли себя в погибель. И возможно ли для согласования двух различных веронаправлений найти такое слово, которое бы их равным образом выражало? Стольже невозможно основать такое верование, которое бы сходилось в двух между собою противоположных основаниях. Если же бы это было не невозможно, тогда бы можно было также согласовать правду с ложью, утверждение с отрицанием; но этого нельзя допустить. Если верование Латинов, что Святый Дух исходит также от Сына, справедливо, то наше верование, что Святый Дух исходит токмо от Отца – ложно; и вот почему именно мы от них отделились; когда же наше верование правильно, то их верование непременно ложно. Какое же может быть согласование между сими двумя исповеданиями, которое можно б было так же легко приспособить, как обувь? И что выйдет из того, если каждый из нас будет делать свои выводы по своим мыслям и верованиям? Возможно ли, чтобы обе стороны, будучи противного между собою мнения, могли называться православными? Я с своей стороны считаю это невозможным. Пусть найдется кто либо, который мог бы спаять это вместе и кто полагал бы это удобоисполнимым? Хотите ли знать, что говорит о таковом согласовании Григорий Богослов ? Он сравнивает его с предметом, вертящимся во все стороны, с обувью, приспособляющеюся на все ноги; с умственным колебанием от всякого ветра учения, по хитрому искуству обольщения, в противность истине, ибо, по свидетельству Писания, подобные испытания твердому благочестию всегда бывают.

Это пишет он о предложенных в то время соглашениях. А о Синоде, в котором оные предлагались, он говорит следующее: Это столп Халанский разделивший языки! О если б и теперь он разделил их, ибо это есть соглашение на зло; это есть Синедрион Каиафы, в котором Христос осужден был! И каким другим образом можно назвать этот Синод, который все разрушил и смешал; разорил древний священный догмат о равночестии Троицы; разрушил оплот, и своими умствованиями потряс догмат Единосущности; растворил двери нечестию посредством вымышленных приспособлений. Умудрились они на зло, но добра сотворить не уразумели. Таковые доводы, относительно приспособлений, достаточно показывают, что они столько же нечестивы, как и чужды Православной Церкви.

Но чтоже мы сделаем, говорят, со стоящими по средине Греко-Латинами, которые, соображаясь с приспособлениями, принимают некоторые обряды и верования Латинов, другие же, хотя и принимают, но не могут с ними согласоваться, и потом иных совершенно не принимают? Их должно тщательно убегать, как убегают от змия, или даже более чем от змия, но как от продавцев Христа, ибо они, по славам божественного Апостола, обращают «благочестие в промышленность» (). Он же, в отношении к ним, говорит: убегайте таких людей, которые имеют целию не научить, а только уловить. Что есть общего между светом и тьмою? И какое общение может быть между Христом и Велиаром, между правоверным и неверным? Мы, с Дамаскиным и со всеми Святыми Отцами, не говорим, что Святый Дух от Сына; они же, вместе с Латинами, говорят, что Святый Дух от Сына. Мы заключаем вместе с божественным Дионисием, что Отец есть единственный источник пресущественного Божества; они же, с Латинами, что Сын есть также источник Святаго Духа, отделяя Его таким образом от Божества. Мы с Григорием Богословом различаем Сына от Отца причиною; они же смешивают Их, вместе с Латинами, причиною. Мы с блаженным Максимом, с прежними Римлянами и с их западными Отцами, не признаèм причиною Святаго Духа Сына; они же в своем учении говорят, что будто по греческому исповеданию Сын есть причина Святаго Духа, а по Латинскому Он есть начало Святаго Духа. Мы же вместе с Иустином философом и мучеником говорим, что, как Сын от Отца, так и Святый Дух от Отца; они же говорят с Латинами, что Сын непосредственно, а Святый Дух посредственно от Отца; мы, с Дамаскиным и со всеми Святыми Отцами, не знаем различий между рождением и исхождением; они же различают с Фомою и Латинами два рода происхождений – посредственное и непосредственное. Мы говорим, согласно со Святыми Отцами, что воля и проявление несотворенного вечного Существа несотворенны, они же говорят с Фомою и Латинами, что хотя воля слита с Божественным Существом, но что проявление имеет начало, каким бы именем оно ни называлось, Божеством ли, божественным ли и несотворенным светом, Духом ли Святым или иным образом. Таковое зломудрование доводит до признания сотворенного божества, сотворенного божественного света и наконец – сотворенного Святаго Духа! Мы принимаем, что святые угодники не поступают, по их смерти, прямо в уготованное ими себе царство небесное, а нечестивые прямо в ад, но что те и другие ожидают суда, который будет им произнесен при грядущем возстании мертвых; они же, с Латинами – что умершие, тотчас по смерти, получают достойное воздаяние; для тех же, которые умерли в степени раскаяния, они изобрели нечто разнствующее от ада – очистительный огонь, который, тотчас по смерти, очищает души, дабы таковые могли достигнуть степени чистоты праведных и царства. Таково их, в этом отношении, вероучение. Мы отвергаем Иудейский безквасный хлеб, следуя в том постановлению Апостольскому; они же принимают с Латинами, что на опресноке священнодействуется тело Христово. Мы говорим, что прибавление, сделанное ими к символу, неправедное и беззаконное и противно учению Святых Отцев; они же признают его правильным и совершенно основательным. Вот каким образом они стараются согласовать свои мнения с истиною!

Мы признаем Папу на равне с Патриархами, когда он сохраняет Православие; они же, с величайшим торжеством, считают его «Наместником Христовым, Отцем и Учителем всех Христиан». Если бы покрайней мере они могли быть счасливее такого «Отца», но в остальном быть единодушными – потому что он далек от того, чтоб быть счастливым, имея Анти-Папу, который крайне его тревожит; но они не хотят подражать в этом случае своему «Отцу» и «Наставнику» .

Бегите же от них и от всякого с ними общения, о братия! Таковые люди суть лже-апостолы, хитрые делатели, принимающие на себя образ Апостолов Христа. Это не удивительно, ибо сам сатана принимает иногда образ Ангела Света; не удивительно поэтому, когда и слуги его берут на себя образ служащих правде, но кончина их будет по делам их. В другом месте говорит тот же Апостол о них же, что таковые слуги не для Господа нашего Иисуса Христа трудятся, но для своего чрева, и совращают своим сладкоречием сердца невинных; имея печать сию, твердое основание Веры пребывает неподвижным. Он же говорит: «Берегитесь псов, берегитесь злых делателей, берегитесь обрезания» (). И также: «Хотя бы и мы, или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы вам благовествовали, да будет анафема» (). Итак, блюдитесь прозорливо, чтобы кто либо, даже если б это был Ангел с неба, не обольстил вас чрез преимущество Папы. Если б и любимый ученик пришел к вам, благовествуя иное, то не принимайте его в свой дом и не приветствуйте его, ибо тот, кто будет приветствовать такового, приобщится его злым действиям.

Храните же, соблюдая твердо, все заповеданное вам Святыми Апостолами, как писанное, так и неписанное, да не подвигнет вас с вашего основания нечестивое обольщение! всемогущий да приведет заблуждшихся к признанию их заблуждения, да избавит нас от них, как от плевел, и да соберет нас, как чистое и благое семя, в свою житницу, во Христе Иисусе Господе нашем, Емуже подобает всякая честь, слава и поклонение, со безначальным Его Отцем и со Пресвятым и благим и животворящим Его Духом, ныне и присно и во веки веков, аминь!

* * *

ВСЕМ НАХОДЯЩИМСЯ НА МАТЕРИКЕ И НА ОСТРОВАХ ПРАВОСЛАВНЫМ ХРИСТИАНАМ – МАРК, ЕПИСКОП ЕФЕССКОЙ МИТРОПОЛИИ, – РАДОВАТИСЯ О ХРИСТЕ

1 . Пленившие нас злым пленением и пожелавшие отвести в Вавилон латинских обрядов и догматов, конечно, не смогли привести это в конечное исполнение, сразу же увидев, что на это мало шансов, да и просто – невозможно, но где-то остановившись на середине, как сами, так и те, которые последовали за ними, они – ни тем, чем были, уже не остались, ни иными не стали: ибо, покинув Иерусалим – который, воистину, был как бы «Видением мира» и Гору Сион – утвержденную и непоколебимую веру, но (с другой стороны) не в состоянии и не желая стать и наименоваться Вавилонянами, они назвали себя посему, как будто бы и справедливо, «греко-латинянами», а в народе называются «латинствующими». Итак, эти половинчатые люди, подобные мифическим центаврам, вместе с латинянами исповедуют, что Дух Святый исходит от Сына, и имеют Сына Виновником Его бытия [ибо эти слова заключаются в их Соборном Определении (Акте) Унии], а вместе с нами исповедуют, что Он исходит от Отца; и вместе с ними говорят, что прибавление в Символе было сделано законно и благословенно, а вместе с нами – не допускают, чтобы оно произносилось (в Символе) (между тем, кто бы стал уклоняться от того, что – законно и благословенно?!); и вместе с ними говорят, что безквасный хлеб – Тело Христово, а вместе с нами – не дерзают его принимать. Разве не достаточно – сего, чтобы явить их дух, и что не в поисках Истины, которую, имея в руках, они предали, они сошлись с латинянами, но из желания обогатиться и заключить не истинную, но ложную Унию.

2 . Но надлежит рассмотреть, каким образом они объединились с ними: ибо все то, что объединяется с чем-то иным, конечно, объединяется посредством чего-то среднего между ними. Итак, они задумали объединиться с ними посредством суждения относительно Святого Духа, вместе с ними выражая мнение, что Он и от Сына имеет бытие; но все остальное у них – различно, и ничего у них нет ни среднего ни общего, и по прежнему произносятся два различных друг от друга Символа, как это и было до того; совершаются также различные и несогласующиеся друг с другом Литургии: одна чрез квасный хлеб, другая – чрез безквасный хлеб; различны – и крещения: одно совершается чрез троекратное погружение, другое – чрез поливание сверху на голову, и одно – нуждается в мире, другое – совершенно не имеет в нем нужды; и все обряды во всем – различны и не согласуются друг с другом, то же – и посты и церковные последования и иное что подобное. Какое же это единство, когда нет очевидного и ясного знака его?! И каким образом они объединившсь с ними – желая и свое сохранить (ибо в этом-то они были единодушны) и в то же время не последуя преданиям Отцев?

3 . Но каково «мудрое» суждение их? – «Никогда» – говорят они, – «Греческая Церковь не говорила, что Дух Святый исходит только от Отца, но говорила просто – от Отца исходит, так что она не исключает участие Сына в исхождении Святого Духа. Поэтому (говорят они) и раньше и теперь – мы представляем единство. Увы, какое безумие! Увы, какое ослепление! Если Греческая Церковь, прияв от Самого Христа и священных Апостолов и от свв. Отцев на Соборах, говорила, что Дух исходит от Отца, но никогда не говорила (ибо ни от кого сего не прияла), что Дух Святый исходит от Сына, то что иное это уже означает, как не то, что она утверждала, что Дух Святый исходит только от Отца. Ибо если не от Сына, очевидно, что только от Отца. Знаешь же, что говорится и относительно Рождения? «От Отца-говорится – рожденна прежде всех век ». Разве кто-нибудь прибавляет здесь «только от Отца»? Но не иное что, как именно это мы и разумеем и, если бывает нужда, выражаем: ибо мы научены, что не от иного кого, как только от Отца раждается Сын. Поэтому и Иоанн Дамаскин от лица всей Церкви и всех христиан говорит: «Мы не говорим, что Дух Святый – от Сына» . Если же мы не говорим, что Дух – также и от Сына, то очевидно, что этим говорим, что Дух – только от Отца; поэтому и немного выше он говорит: «Сына не именуем Виновником» , а в следующей главе: – «Единый Виновник – Отец» .

4 . Что еще? – «Никогда», – говорят они – «мы не считали латинян еретиками, но только схизматиками». – Но это-то они взяли от тех самих (т.е. латинян), ибо те, не имея в чем обвинить нас за наше догматическое учение (ή δόξα), называют нас схизматиками за то, что мы уклонились от покорности им, которую должны иметь, как тем думается. Но пусть будет рассмотрено: будет ли справедливым и нам оказать тем любезность и ничего не ставить им в вину относительно Веры. – Причину для раскола они дали, открыто сделав прибавление (Filioque), которое до того говорили в тайне; мы же откололись от них первые, лучше же сказать, отделили их и отсекли от общего Тела Церкви. Почему? – скажи мне. – Потому ли, что они имеют правую Веру или православно сделали прибавление (в Символе)? – Но кто бы так стал говорить, разве уж весьма поврежденный в голове. – Но потому (мы откололись от них), что они имеют нелепое и нечестивое суждение и нежданно-негаданно сделали прибавление. Итак, мы отвратились от них, как от еретиков, и поэтому отмежевались от них. Что же еще нужно? – Ведь блогочестивые законы говорят так: «Является еретиком и подлежит законам против еретиков, тот, кто хотя бы и немногим отклоняется от Православной Веры» . Если же латиняне ничем не отклоняются от правой Веры, то, повидимому, мы напрасно их отсекаем; но если они совершенно отклонились, и то в отношении богословия о Святом Духе, хула в отношении Которого – величайшая из всех опасностей, то ясно – что они еретики, и мы отсекаем их как еретиков. Почему же и миром мы помазываем их, которые от них приходят к нам? – Не ясно ли – как еретиков? Ибо 7-й канон Второго Вселенского Собора говорит: «Присоединяющихся к Православию, и к части спасаемых из еретиков приемлем по следующему чиноположению и обычаю. Ариан, македониан, савватиан, новациан, именующих себя чистыми и лучшими, четыредесятодневников, или тетрадитов, и аполлинаристов, когда они дают рукописания и проклинают всякую ересь, не мудрствующую, как мудрствует святая Божия Кафолическая и Апостольская , приемлем, запечатлевая, то есть помазуя святым миром во-первых чело, потом очи, и ноздри, и уста, и уши, и запечатлевая их, глаголем: печать дара Духа Святого». Видишь ли, к кому причисляем мы тех, которые приходят от латинян? Если же все те (помянутые в каноне) являются еретиками, то ясно, что и – эти (т.е. латиняне). Что же и мудрейший Патриарх Антиохийский Феодор Вальсамон в ответах Марку, Святейшему Патриарху Александрийскому, пишет о сем? – «Пленные латиняне и иные, приходя в Кафолические наши церкви, просят причастия Божественных Святынь. Мы желаем знать: допустимо ли это? – (Ответ «Иже несть со Мною, на Мя есть: и иже не собирает со Мною, расточает» . Поскольку много лет тому назад знаменитый удел Западной Церкви, именно – Римский, был отделен от общения с прочими четырьмя Святейшими Патриархами, отступив в обычаи и чуждые Кафолической Церкви и православным (по этой-то причине Папа не был удостоен общего возношения имен Патриархов в Божественных священнодействиях), то не должно латинский род освящать чрез Божественные и пречистые Дары (подаемые) из руки священнической, если сначала он (латинянин) не положит отступить от латинских догматов и обычаев, и будет оглашен и причислен к православным» . Слышал ли, что они уклонились не только в обычаи, но и в , чуждые православным (а то, что чуждо православным, конечно, – еретическое учение), и что, по канонам, они должны быть оглашены и присоединены к Православию? Если же надлежит огласить, то, ясно, что – и миром помазать. Откуда же они внезапно представились нам православными, те, которые в течение столького времени и по суждению таковых великих Отцев и Учителей считались еретиками? Кто их так легко «сделал» православными? – Золото, если пожелаешь признать правду, и твоя жажда наживы; лучше же сказать – не их сделала православными, а тебя сделала подобным им и отвела в удел еретиков.

5 . «Но если бы мы измыслили», говорят они, «некую середину (компромисс) между догматами, то блогодаря сему и с ними (латинянами) соединились бы и наше дело прекрасно сделали бы, отнюдь не принуждаемые говорить нечто помимо того, что соответствует обычаю и передано (Отцами)». – Это-то как раз то, что многих издавна обмануло и убедило следовать за теми, которые отвели их к крутому наклону нечестия; ибо поверив, что есть некая середина между двумя учениями, которая может примирить известные противоречия, они подверглись опасности. Но хотя, быть может, и возможно найти известное среднее суждение между двумя мнениями, которое бы в равной мере выражало и то и другое; однако для противоположных мнений об одном и том же предмете – невозможно найти среднее суждение. Если же это не так, то есть некая середина между правдой и кривдой, утверждением и отрицанием. Но это, конечно, не так: ибо в данном случае может быть только или подтверждение или отрицание. Итак, если истинен латинский догмат, что Дух Святый исходит и от Сына, то тогда ложен наш, говорящий, что Дух Святый исходит только от Отца (а ведь это-то и было причиной того, что мы отделились от них); если же истинен – наш, то, несомненно, тогда ложен – их. Какая же может быть середина между тем и другим суждением?! – Никакой не может быть, разве лишь какое-нибудь суждение, подходящее и к тому и к другому, как сапог (о κόϋоρνоς), годный и на ту и на другую ногу. Итак, оно ли объединит нас? И что нам останется делать, когда будем друг друга подвергать строгому исследованию ради сравнения мышлений и суждений (каждой из сторон)? Или же, быть может, и тех и других, противоположно друг другу мыслящих, вместе назвать нам православными? Мне, конечно, это не представляется так, это – дело твоего ума, который смепшваешь и легко все переименовываешь. Желаешь ли научиться от Григория Богослова , что он сам пишет о середине: – «Образ, видимый на все стороны для всех мимо проходящих, сапог на обе ноги, веяние при всяком ветре (), основывающий свои права на новописанном злоухищрении и на клевете против истины – ибо слова «подобен, по Писаниям», – по внешности православные, служили приманкой, покрывающей уду нечестия» . Итак, это тогда (писал он) об измышлении «середины» (компромисса). О самом же соборе, измыслившем ее, еще, так он говорит: «То ли Халанский столб, блоговременно разделивший языки (о, если бы разделил и их языки; потому что согласие у них на зло) – то ли Каиафино соборище, на котором осуждается Христос, – или как иначе назвать сей собор, все извративший и приведший в замешательство. Он разрушил древнее и блогочестивое исповедание Троицы, подкопав и как бы стенобитными орудиями потрясши Единосущие, а вместе отверз дверь нечестью чрез середину написанного и говоренного – «Мудри быша еже творити злая, благо же творити не познаша ()» . Этого нам достаточно о середине, ибо он в достаточной мере показал, что середине совершенно нет места, и что искать нечто подобное нечестиво и чуждо Церкви.

6 Но как нам относиться, скажет кто, к тем умеренным греко-латинянам, которые, держась середины, нечто из латинских обрядов и догматов открыто одобряют, иное же, хотя и одобряют, но сами не приняли бы, а иное – вовсе не одобряют? – Надо бежать от них, как бегут от змеи, как от тех самых (т.е. латинян), или, быть может, и гораздо худших, чем они, – как от христопродавцев и христокупцев. Ибо они, как говорит Апостол, «непщующие приобретение быти блогочестие» , о которых он присовокупляет, говоря: «Отступай от таковых» ; ибо они перебегают к тем (т.е. к латинянам) не для того, чтобы научиться (чему-нибудь от них), но – чтобы получить. «Кое общение свету ко тьме? Кое же согласие Христови с велиаром? или кая часть верну с неверным?» Мы, вот, вместе с Дамаскином и всеми Отцами, не говорим, что Дух происходит от Сына ; а они – вместе с латинянами говорят, что Дух происходит от Сына. И мы, вот, вместе с божественным Дионисием говорим, что Отец – единый Источник преестественного Божества ; а они вместе с латинянами говорят, что и Сын – Источник Святого Духа, очевидно, что этим исключая Духа из Божества. И мы, вот, вместе с Григорием Богословом , различаем Отца от Сына понятием свойства быть Виновником ; а они вместе с латинянами, соединяют Их в одно понятием свойства быть Виновником. И мы, вот, вместе с преподобным Максимом и римлянами того времени и Западными Отцами, «не делаем Сына Виною Духа» ; а они, в Соборном Определении (Акте Унии) возвещают Сына – «по-гречески – Виною, по-латински же – Началом» – Духа. И мы, вот, вместе с философом и мучеником Иустином утверждаем – «Как Сын – от Отца, так и Дух – от Отца» ; а они, вместе с латинянами, говорят, что Сын происходит от Отца непосредственно, а Дух посредственно от Отца. И мы, вот вместе с Дамаскином и всеми Отцами исповедуем, что нам – неизвестно, в чем заключается различие между рождением и исхождением ; а они вместе с Фомою (Аквинатом) и латинянами говорят, что различие заключается в том, что рождение происходит непосредственно, а исхождение – посредственно. И мы, вот, утверждаем, согласно Отцам, что воля и энергия несотворенного и Божественного естества – несотворенны; а они, вместе с латинянами и Фомой, говорят, что воля – тождественна с естеством, а Божественная энергия – тварна, и то будет ли оно названа Божеством, или Божественным и невещественным Светом, или – Духом Святым, или – чем-нибудь иным такого рода; и таким-то образом эти низкие твари «чтуть» сотворенное Божество и сотворенный Божественный Свет и сотворенного Духа Святого. И мы, вот, говорим, что ни Святые не воспринимают еще уготованное им Царство и неизреченные блага, ни грешники еще не посланы в геенну, но и те и другие каждые ожидают свой удел, который будет воспринят в будущем веке после воскресения и суда; а они, вместе с латинянами, желают, чтобы они сразу же после смерти восприняли согласно заслугам, а промежуточным, т.е. тем, которые сковлались в покаянии, создавая, они даруют очистительный огонь, (который не тождествен с гееннским), дабы, как они говорят, очистив им души после смерти, и они вместе с праведниками наслаждались в Царстве (Небесном); это же заключается и в их Соборном Определении (Акте Унии). И мы, вот, послушествуя заповедающих Апостолов, отвращаемся от иудейского безквасного хлеба; а они, в том же Акте Унии, возвещают, что то, что священнодействуется латинянами, является Телом Христовым. И мы, вот, говорим, что прибавление в Символе возникло беззаконно и противозаконно и противно Отцам; а они утверждают, что оно – законно и блогословенно; до такой степени они мало знают согласоваться с Истиной и с самими собой! Для нас Папа представляется как один из Патриархов, и то – если бы он был православным, а они с большею важностью объявляют его – Викарием Христа, Отцем и Учителем всех христиан. Да будут они счастливее Отца, впрочем же, подобны ему: ибо и он не очень блогоденствует, имея антипапу, причиняющего достаточно неприятностей; и они не рады подражать Отцу и Учителю.

7 . Итак, братие, бегите от них и от общения с ними; ибо они – «лживи апостоли, делатели нечестивии, преобразующеся во Апостолы Христовы. И не дивно: сам бо сатана преобразуется во Ангела Света: не велие убо, аще и служителие его преобразуются яко служители правды, имже кончина будет по делом их» . И еще в ином месте о них этот же Апостол говорит: «Таковии бо Господеви нашему Иисусу не работают, но своему чреву: иже благими словесы и блогословением прельщают сердца незлобивых. Твердое убо основание стоит, имущее печать сию» . И в другом месте: «Блюдитеся от псов, блюдитеся от злых делателей, блюдитеся от сечения» . И затем, в ином месте: «И аще мы, или Ангел с небесе блоговестит вам паче, еже блоговестихом вам, анафема да будет» . Видите ли сказанное пророчески, что – «если и Ангел с небес» – дабы кто не приводил в свое оправдание особо высокое положение. И возлюбленный Ученик говорит так: «Аще кто приходит к вам и сего учения не приносит, не приемлите его в дом и радоватися ему не глаголите: глаголяй бо ему радоватися сообщается делом его злым» . Итак, поскольку это – то, что было заповедано вам Святыми Апостолами, – стойте, крепко держитесь преданий, которые приняли, как писанных, так и устных, дабы не лишиться вам своей крепости, если станете отведенными заблуждением беззаконных. же – все могущий, да сотворит и их познать свое заблуждение, и нас, освободив от них, как от злых плевелов, да соберет в Свои житницы, как чистую и годную пшеницу, во Христе Иисусe Господе нашем, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение со Безначалышм Его Отцем и Всесвятым и Благим и Животворящим Его Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь».