В тот час возрадовался духом Иисус и сказал: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам; ей, Отче! ибо таково было Твое благоволение.

Нас всегда живо интересуют переживания любимого человека. В них отражается его внутренний мир, они открывают нам, чем он дорожит, что радует его и что печалит. И если мы действительно любим кого-либо, то постепенно его ценности станут дорогими и для нас, а все, что огорчает его, мы постараемся не делать.

Видя Иисуса Христа плачущим у гроба Лазаря или у стен погрязшего в грехах Иерусалима, мы в благоговении склоняем голову, восхищаемся Его Божественной любовью и хотим научиться любить ближнего так, как Он, и, как Он, переживать за погибающих.

На страницах Нового Завета мы встречаем своего любимого Учителя не только плачущим, но и радующимся. «В тот час возрадовался духом Иисус...» Нам приятно видеть радость на Его лице и так хочется понять, чему же Он радуется?

Причина радости открывается в следующих словах: «Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам; ей, Отче! ибо таково было Твое благоволение». Бог дает откровение людям - вот что радовало Иисуса!

В чем же ценность Божьего откровения? Иисус говорил ученикам: «...Кто есть Сын, не знает никто, кроме Отца, и кто есть Отец, не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Лук.10:22). Откровение, вызвавшее радость у Господа, ценно тем, что через него человек познает Бога. Никакое другое познание не сравнится с этим!

Конечно, знать действия Божьи, видеть Его могущество в природе, читать Слово Его - все это хорошо и очень важно. Но знать Его Самого?! Возможно ли это? Действительно, можем ли мы найти Бога исследованием? Можем ли совершенно постигнуть Вседержителя? Не случайно эти вопросы волновали человека от древних времен (Иов.11:7) Громадная разница между тленным человеком и вечным, всемогущим Богом виделась людям как непреодолимая, бездонная пропасть. И человек, пытающийся постичь Творца бренным умом, вынужден был признать свое ничтожество и смолкнуть. О, для многих Бог и сегодня остается таким: великим, но недоступным и потому страшным! Человек восклицает: «Я не могу постичь Его!»

Однако Бог хочет, чтобы мы знали Его, хочет общения с нами. На протяжении истории человечества Он открывался многим людям. Самым великим откровением, решившим проблему нашей отделенности от Бога, было то, что Он послал в мир Сына Своего, Который явил Отца (Иоан.1:18).

Пришествие в мир единородного Сына Божьего - это величайшее откровение Бога, данное человекам. Причем Иисус Христос не только однажды явил Бога миру Он сказал: «Я открыл им имя Твое и открою..» (Иоан.17:26) В этих словах слышится обещание делать это и в будущем Можно сказать, что Своим приходом в мир Господь открыл новую эпоху - эпоху откровения.

Теперь Бог стал настолько близким людям, что каждый может прийти к Нему. Больше того, Бог Сам идет навстречу человеку и, достигая его сердца, добиваясь в нем отклика, увлекает его за Собой. Действительно благодарным и счастливым человек может быть только тогда, когда откровение Божье введет его в общение с Самим Господом. Итак, цель откровения - ввести человека, погибающего в разлуке со своим Творцом, в животворящее общение с Богом.

Откровение ценно еще и тем, что Бог приглашает к сотрудничеству того, кто вступил в общение с Ним. Другими словами, откровение вводит нас в служение. И только то служение истинно, которое вытекает из общения с Богом.

Любовь к Богу производит в человеке любовь к людям. В Священном Писании можно проследить такой порядок в служении пророков: они сначала слышали Бога, верой принимали Его слово, а потом им открывалась нужда погибающего народа и они начинали передавать откровение, полученное от Бога для спасения этого народа. Служение пророка могло быть успешным только в том случае, когда он находился в тесном общении с Богом, потому что в служении необходимо постоянное руководство Божье, а оно невозможно без откровения. Насколько это важно, можно увидеть на следующем примере.

Иисус Христос поручил Своим ученикам исцелять больных, проповедовать, изгонять бесов. И вот они через некоторое время приходят очень радостные и с восторгом говорят: «Господи! И бесы повинуются нам о имени Твоем!» Как это прекрасно! Как это хорошо, как сильно! А Христос их поправляет: это неверная основа для радости, не этому радуйтесь. Истинная радость в том, что имена ваши записаны на небесах, то есть вы на счету у Бога, вы можете общаться с Ним, вы для Него свои. Вот этому нужно радоваться, а не успеху в служении.

В разговоре Христа с учениками открывается еще одна ценность откровения - оно ставит учеников на подобающее им место. Завтра они пойдут на другое дело и могут уклониться в другую сторону, но Господь снова поправит их, если они будут в общении с Ним. В следующий раз Он откроет им, кто должен почитаться большим и стоять впереди, кого нужно слушать, потому что ученики снова отойдут от истины, мечтая о старшинстве. Иисус остановит их и откроет принцип старшинства в Царстве Божьем. «Цари господствуют над народами, и владеющие ими благодетелями называются; а вы не так: но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий, как служащий» (Лук.22:25-26).

Наблюдая за жизнью учеников, можно сказать, что только постоянное присутствие Учителя сохраняло их на истинном пути. Точно так и сегодня мы не сможем избежать заблуждений, если с нами не будет Господа, если не пребудем в Нем.

Итак, откровение ценно тем, что вводит нас в общение с вечным Богом, дает возможность трудиться для Него, открывает Его волю и направляет на путь освящения. Когда мы начинаем сознавать ценность откровения, нам становится понятной радость Господа о том, что Бог усмотрел для человека этот чудный путь познания истины.

Как Бог дает откровение? Каким образом Он открывается людям? Как нам познать Его? - Чтобы открыть человеку какую-либо истину, Бог пользуется бесконечно разнообразными формами. И здесь очень важно обращать внимание не на саму форму, а на содержание откровения.

Душевный человек не понимает откровений Божьих (1Кор.2:14) и останавливается только на формах. Например, читая о явлении Бога Моисею в горящем кусте, он может сделать заключение, что все, в чем открывается Господь, должно гореть и не сгорать. А познакомившись с событиями на Кармиле, скажет: «То, в чем является Бог, обязательно сгорает». Наблюдая за действиями Бога в дни Соломона, когда царь молился об освящении храма, душевный человек может сделать вывод: «Когда является Господь, обязательно спускается облако,- вот как можно узнать о Его присутствии. Если облака нет, значит, Бог еще не явился!»

Все это лишь различные формы, в которых открывался Господь, но Он не был связан ими. Бог не ограничен какой-либо формой или набором форм. Он может постоянно избирать все новые и новые пути и средства для того, чтобы дать людям необходимое откровение.

Возьмем, например, Иоанна Крестителя. Сам Христос сказал, что не было пророка больше, чем Иоанн Креститель. Через него Бог дал Израилю очень важное откровение: «Приблизилось Царство Небесное! Покайтесь, приготовьте путь Господу!» Этот пророк открылся народу в таком виде: одежда его была из верблюжьего волоса, подвязанная кожаным поясом, ел он акриды и дикий мед. Не имея откровения от Бога, человек скажет: «Чтобы быть настоящим пророком, надо носить такую же одежду, питаться такой же пищей и жить в пустыне».

Форма - это внешний вид, то, что наружно, что видимо. Человек, привыкший смотреть на видимое, склонен принимать за главное внешнюю сторону откровения. Форма для него доступнее, чем содержание, она впечатляет. Но повторять эти формы - значит исполнять всего-навсего обряд, не имеющий в себе ни жизни, ни духа.

В книгах Царств говорится, что народу израильскому Бог давал откровения через пророков. Слушая их, Израиль ходил путями Господними, и Бог окружал его благополучием. Но вот наступило время, когда пророки замолчали. Боясь остаться без откровений, без какой-либо связи с Богом, евреи, построив множество синагог, стали собираться и тщательно изучать и исследовать откровения, которые Бог давал раньше. Глядя в прошлое, они видели в основном формы откровений и, упустив важнейшее, превратили эти формы в традиции. Такое служение - мертвое, оно привело к лицемерию.

Несомненно, нам нужно смотреть назад и сегодня очень полезно знать, как Дух Святой говорил через Самуила, через Малахию и других пророков Ветхого Завета. Но если мы сами не слышим Бога, обращающегося лично к нам, мы заблудимся и не сможем ходить путями Господними.

В книге Откровение в обращении к церквам повторяется одно и то же выражение: «Имеющий ухо слышать, да слышит, что Дух говорит церквам». Это очень важно. Мы должны знать, что Бог говорит народу Своему сегодня.

Откровение Божье всегда соответствует насущной нужде и по-новому освещает истину. Это не вещие сны, в которых многие ищут предсказание будущего. Откровение - это внутреннее понимание Бога, соединение с Ним в духе. Оно обязательно созвучно со Словом Божьим и вытекает из него.

Необходимость откровений для каждого наступающего дня весьма велика. Они так же значительны, как и зрение. Если, например, человек по каким-то причинам ослеп, то хорошее зрение, которое было у него вчера, никак не поможет ему перейти дорогу сегодня. Ему нужно именно сейчас видеть: не идет ли машина, не грозит ли какая опасность.

Верное понимание настоящего времени можно получить только от Господа через Духа Божьего. Это не значит, что Бог должен открываться нам точно так, как древним пророкам, или должен явиться непосредственно Сам и говорить с нами. Иисус Христос сказал: «Истинно, истинно говорю вам: принимающий того, кого Я пошлю, Меня принимает; а принимающий Меня принимает Пославшего Меня» (Иоан.13:20).

Сегодня Бог дает откровения через Своих слуг, слышащих слово из Его уст, а также через творение, через жизненные обстоятельства и многое другое. Особенно полно и ярко Он открывается на страницах Священного Писания, но понять Слово Божье сам по себе никто не может, если Дух Божий не откроет написанное, потому что оно писалось по вдохновению от Бога.

То же самое нужно сказать и о проповеди. Если проповедник получил откровение от Господа, его слово будет живым, проникающим в сердце, и слушатели смогут услышать голос Бога, обращенный к ним через раба Его, то есть они тоже получат откровение, так необходимое в жизни.

Кому же Бог дает откровения? Всякий ли может удостоиться этой чести? Ответ на этот чрезвычайно важный вопрос однозначен - Бог дает откровение младенцам. Здесь имеется в виду не физический возраст. Младенцы - это люди, которые не уповают на свою разумность и мудрость, а, как маленькие дети, доверяются Богу.

Трагедия в Едемском саду заключалась в том, что человек отказался доверять словам Бога и захотел самостоятельно испытать, какое преимущество дает запретный плод. О, это гибельное желание - самому во всем разобраться, стать как боги! Творец прямо предупредил Адама: «В день, в который вкусишь от него, смертию умрешь». Детское доверие Божьим словам избавило бы человека от падения, но, увы! Адам и Ева проявили самостоятельность, избрали мирскую мудрость, начало которой в познании добра и зла.

Самостоятельные решения ведут к смерти. Путь самостоятельности отдаляет от Бога и лишает возможности получать откровения от Него. От идущих этим путем, мудрых и разумных, Бог скрыл благодать Свою.

Вспомним Каина, первого человека, совершившего братоубийство. Несмотря на отступление и удаление от Бога, он чувствует себя уверенно: строит город, называет его именем сына. Потомки Каина - люди предприимчивые, сильные, способные. Они были музыкантами, скотоводами и кузнецами. Они не чувствовали нужды в Боге и жили без Его откровений. Но вот «у Сифа также родился сын, и он нарек ему имя: Енос; тогда начали призывать имя Господа» (Быт.4:26). Енос в переводе означает: слабый, хилый, немощный, смертный, то есть совершенная противоположность потомкам Каина. Те - сильные, уверенные в себе, способные, а тут - слабость, смертность, нет надежды на себя. Эти люди и стали призывать имя Господне, то есть, признавая свою беспомощность, они доверились Богу.

Мы можем всецело довериться Богу лишь в том случае, когда убедимся в своей несостоятельности, разуверимся в себе. Тогда мы по-детски обратимся к Богу и будем уповать на Него, то есть станем способными получать откровения.

Откровение воли Божьей несет нашему духу несказанную радость, блаженство, укрепляет в вере. И напротив, сплошные мучения сердцу, когда не понимаешь Господа, когда неясны Его желания и пути, когда слово Его ничего не говорит внутреннему человеку.

Дорогой друг! Стоишь ли ты на блаженном пути откровений Божьих? Открывает ли тебе Господь Себя, Свою волю? Для этого тебе нужно стать младенцем, то есть занять правильное положение перед Богом. Тебе нужно не вчерашнее познание, а сегодняшнее живое соединение с Богом. Доверься любящим рукам Господа, положись на Него, и Он будет давать тебе Свои откровения, будет руководить тобой.

Библиотека “Халкидон”

___________________

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл

О Божественном Откровении

Мы знаем о Боге , в Которого веруем, прежде всего по тому, что Он Сам открывает Себя людям . Это знание называется Откровением , и записано оно в Библии . Воспринято Откровение может быть только умом, согретым живой верой.

Необходимость Откровения возникла после грехопадения прародителей. Человек отпал от Бога, лишился того непосредственного общения «лицом к лицу» со своим Творцом, которое было в раю. Отдаленный от Источника жизни, имея поврежденную грехом природу, человек не может правильно оценивать прошлое, не может собственными силами постичь настоящее, не ведает будущего. Человек знает только то, что открывает ему Господь: Сокрытое принадлежит Господу Богу нашему, а открытое — нам и сынам нашим до века, чтобы мы исполняли все слова закона сего (Втор 29, 29).

Бог пребывает в неприступной Своей славе. Он — всемогущий Дух, а человек — существо земное, конечное. Однажды блаженный Августин, пытаясь постигнуть тайну Пресвятой Троицы, утомился и вышел на берег Средиземного моря. Он увидел мальчика, который выкопал лунку и ладонями носил воду в нее. Блаженный Августин спросил, что он делает. «Хочу перелить море в эту ямку», — ответил мальчик. Святой удивился и сказал, что это невозможно. Пройдя немного, он оглянулся. На берегу никого не было. Тогда блаженный Августин понял, что Бог послал Ангела, чтобы показать тщетность его усилий.

Для чего Бог дал людям Откровение? Главная причина библейских откровений — любовь Бога к Своему творению. Господь хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины (1 Тим 2, 4).

Чтобы дать человечеству Откровение, Господь избрал из всех народов один — еврейский: именно евреи в лице Авраама сохранили истинное почитание , когда по всей земле распространились языческие заблуждения. Этому народу спустя века и было, как писал апостол Павел, вверено слово Божие (Рим 3, 2). С приходом на землю Спасителя мира Иисуса Христа Откровение Библии проповедуется всему человечеству.

Другим источником нашего познания Бога является совершенство, красота и целесообразность созданного Творцом мира . Это — естественное откровение . Оно доступно всем, но особенно восприимчивы к нему люди, посвятившие жизнь изучению окружающего мира, — ученые, философы, художники.

Видимая природа как открытая книга свидетельствует о премудрости и всемогуществе Бога. Весь окружающий человека мир показывает чудные дела Божии: всюду упорядоченность, мера, закономерная повторяемость и целесообразность. Язычник, не просвещенный богооткровенной истиной, скорее это чувствовал, чем понимал. Ветхозаветный человек и чувствовал, и понимал, что весь природный мир, в котором он живет, является безмолвным гимном Творцу: По слову Господа явились дела Его: сияющее солнце смотрит на все, и все дело его полно славы Господней (Сир 42, 16).

 СОДЕРЖАНИЕ

Одной из важнейших и неотъемлемых положений любого религиозного учения является вера в возможность и необходимость Божественного Откровения. В каждой религии учение о нем имеет свои особенности, обусловленные спецификой понимания Бога и человека. Христианство полностью зиждется на Откровении, Христу обязано своим возникновением, Им “живет и движется, и существует”. Чтобы увидеть основные особенности христианского учения об Откровении, необходимо рассмотреть ряд вопросов.

Необходимо отличать сверхъестественное Откровение от т. н. естественного богопознания, часто также называемого откровением.

Под сверхъестественным Откровением подразумевается такое действие Божие, которое дает человеку знания, необходимые для спасения. В связи с этим Откровение разделяется на общее и индивидуальное.

Общее Откровение дается через особо избранных людей - пророков и апостолов - для возвещения истин веры и жизни широкому кругу лиц (отдельному народу, всему человечеству). Таковым, во-первых, по значимости является Священное Писание и Священное Предание Нового Завета, во-вторых, “закон и пророки” (Мф. 7:12), - Ветхозаветная Библия.

Индивидуальное откровение дается человеку с целью его назидания (и, иногда, ближайших к нему лиц). Многие из таких откровений, особенно даруемых святым, “нельзя пересказать” (2 Кор. 12:4) другому человеку. Поэтому в святоотеческих писаниях и в житийной литературе, хотя и рассказывается о различных переживаниях, видениях и состояниях святых, однако передается исключительно их внешняя сторона. В индивидуальных откровениях не сообщается каких-либо принципиально новых истин, а дается лишь более глубокое познание того, что уже есть в Откровении общем.

Естественным откровением, или естественным богопознанием, обычно называются те представления о Боге, человеке и бытии в целом, которые возникают у человека естественным путем на основании познания им самого себя и окружающего мира. Апостол Павел писал об этом: “Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира чрез рассматривание творений видимы” (Рим. 1:20). Этот процесс естественного богоискания и богопознания всегда имел место в истории, он присущ человеку. И поныне многие приходят к вере в Бога и во Христа, фактически, ничего не зная о религии, о христианстве, не прочитав даже Евангелия.

Христианство утверждает, что общее Откровение было дано только через ветхозаветных пророков и Евангелие Христово. Какие особые признаки присутствуют в христианском Откровении, позволяющие отличить его от человеческих догадок, фантазий, интуиций, философских прозрений и т.д.?

Первое, что обращает на себя внимание каждого читающего Евангелие, - это святость, нравственная и духовная высота его учения и потрясающий пример того идеала, к которому призывается человек - Иисуса Христа, явно выделяет христианство из всех учений мира и его идеалов. Такого не знала ни одна религия (включая и ветхозаветную), ни одна философия.

Подобный же характер имеют и его основополагающие вероучительные истины о:

• Боге-Троице,
• Боговоплощении,
• Спасителе распятом и воскресшем,
• всеобщем воскресении, и другие.

Эти центральные истины христианства столь же отличны по своему существу от предшествовавших ему религиозных и философских аналогов, сколько, если говорить образно, ребенок отличается от той куклы, с которой женщина играла в детстве. Не случайно апостол Павел восклицает: “А мы проповедуем Христа распятого, для иудеев соблазн, а для эллинов безумие” (1Кор.1:23). Последующая история христианства подтвердила эту мысль в полной мере. Тот факт, что христианское вероучение постоянно пытались и пытаются “исправить” и сделать его или, во избежание “соблазна ”, естественным продолжением иудейства, вычеркнув из него веру в Божественное и мессианское достоинство Иисуса Христа, или, для избавления от “безумия ”, одним из учений мира сего (язычества), - является ярким свидетельством того, что Новозаветное Откровение не есть плод мудрости или фантазии человеческой. Уникальная, в своем роде, инаковость христианства среди всех прочих религий, его философская “абсурдность” (вспомним тертуллиановское: credo, quia absurdum est) еще раз указывают на неземной источник христианского учения, на то “немудрое Божие”, которое оказалось “премудрее человеков” (1 Кор. 1:25).

Ярким свидетельством сверхъестественности христианского Откровения являются пророчества . Под пророчествами в данном случае подразумеваются такие предсказания, которые не основывались и не могли быть основаны ни на научных расчетах, ни на каком-либо особом знании психологии, истории, экономики, политики и т.д. Это необъяснимое никакими естественными причинами и простирающееся на многие годы, десятилетия, века и тысячелетия вперед предвидение будущих событий всегда являлось одним из серьезных аргументов истинности христианской религии. Приведем несколько примеров таких предсказаний.

В Евангелии от Луки (написано в 63 г. ) сообщается, что Дева Мария в состоянии особого духовного подъема произносит: “Отныне будут ублажать Меня все роды” (Лк. 1:48). Евангелист не усомнился записать эти слова молодой Девушки, хотя в естественном порядке сделать подобное, а тем более принять это последующими поколениями христиан было равносильно безумию. И что же видим? С того времени и доныне Ее действительно прославляют все христианские народы.

В Евангелии от Матфея находим пророчества Господа Иисуса Христа о будущем Своего Благовестия: “И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам” (Мф. 24:14); о судьбе еврейского народа и Иерусалима: “Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; все будет разрушено” (Мф. 23:35-38; 24:2; Лк. 21:20-24, 32) (“Матфей составил свое Евангелие, по всей вероятности, около 62 г. после Р.Х”. , а разрушение Иерусалима произошло в 70 г.); о Церкви: “И на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее” (Мф. 16:18); о будущем христианства: “Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?” (Лк. 18:8); о явлении лжехристов и лжепророков (Мф. 24:23-26; Лк. 21:8); о будущих гонениях на христиан (Лк. 21:12-17); о том, что “некоторые... не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе” (Мк. 9:1; здесь речь идет о всех святых, начиная с Девы Марии и апостолов, которые “увидели” прежде своей кончины славу и блаженство Царства Христова, пришедшего внутри их в силе). Исполнение этих пророчеств может видеть (а не просто поверить в них) каждый современный человек. Пророчество о конце мира находим у апостола Петра (Придет же день Господень, как тать ночью, и тогда небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят. - 2 Пет. 3:10), которое в свете современных научно-технических “возможностей” звучит достаточно актуально. Подобный же смысл имеют и многие пророчества Откровения святого Иоанна Богослова (см., например, гл. 16).

Но, естественно, не всегда бывает просто отличить истинное пророчество от ложного. Об этом хорошо говорит, например, случай, который приводит свт. Ипполит Римский (III в.). Он пишет об одном вполне благочестивом епископе: “Был предстоятель церкви в Понте муж богобоязненный и смиренный, но не занимавшийся усердно Писанием, а доверявший более своим видениям. Испытав удачу в одном, другом, третьем сновидении, он... однажды в самообольщении сказал, что через год будет [Страшный] Суд... И он привел этих братьев в такой страх и трепет, что они оставили свои хозяйства и поля, а многие из них истребили и свое имущество... и позднее оказались на положении нищих”. Другой не менее показательный случай произошел с братьями, пришедшим спросить преп. Антония Великого о некоторых пророческих им явлениях, которые сбывались, но которые, как оказалось, также были от демонов.

В связи с этим необходимо указать на отличия разного рода предсказаний от истинных пророчеств. Ложные предсказания, во-первых, не содержат в себе главного - стимула к нравственному изменению человека и его духовному обновлению (покаянию); во-вторых, они, за редкими исключениями, просто не исполняются (достаточно, например, проверить процент исполняемости предсказаний астрологов); в-третьих, подавляющее большинство их носит настолько неопределенный, расплывчатый характер, что они могут пониматься как угодно и быть отнесены к множеству самых разных событий. В этом отношении очень показательны признания одного из самых известных предсказателей - Нострадамуса (XVI в.).

“Я свидетельствую, - пишет он, - что... большая часть пророчеств сопровождалась движением небесного свода, и я видел как бы в блестящем зеркале в туманном видении , великие, печальные, удивительные и несчастные события и авантюры, которые приближались к главнейшим культурам..”.

“Я думаю, что могу предсказать многое, если мне удастся согласовать врожденный инстинкт с искусством длительных вычислений. Но для этого необходимы большое душевное равновесие, предрасполагающее к прорицаниям состояние ума и высвобождение души от всех забот и волнений. Большую часть моих пророчеств я предсказывал с помощью бронзового треножника “ex tripode oeneo”, хотя многие приписывают мне обладание магическими вещами..”.

“Все вычисления произведены мной в соответствии с движением небесных светил и взаимодействий с чувствами, охватившими меня в часы вдохновения, причем мои настроения и эмоции были унаследованы мной от моих древних предков” (Нострадамус был еврей).

“И многое в Божественном я соединяю с движением и курсом небесных светил. Создается впечатление, будто смотришь через линзу и видишь как бы в тумане великие и грустные события и трагические происшествия..”.

Эта “исповедь” Нострадамуса не оставляет сомнений в источнике его астролого-вычислительных “пророчеств”. Это магия и кабалистика.

Насколько сбывались его конкретные предсказания, говорит следующий факт. В своей книге “Centuries” он указал точную дату конца света. Он произойдет в тот год, когда страстная пятница придется в день св. Георгия, Пасха в день св. Марка и праздник тела Христова в день св. Иоанна Предтечи. Таковое совпадение уже бывало неоднократно.

Однако чем объяснить, что некоторые из подобных предсказаний все же сбываются? Одна из причин этого заключается в том, что у каждого человека как образа Божия есть естественное по природе свойство предвидения, предчувствия. И у некоторых людей оно проявляется в особенно сильной степени. Однако в человеке, не очищенном от греховных страстей (плотских, тщеславия, гордости и т.д.), это свойство действует так, “будто смотришь через линзу и видишь как бы в тумане ”. При этом подавляющее большинство предсказателей в силу своей греховности подпадают (одни неосознанно, другие сознательно) под воздействие темных духов лжи со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поэтому все подобного рода предсказания (магов, астрологов, колдунов, гадателей и т.д.), как правило, не просто ошибочны, но и губительны. Многие люди, поверившие им, плохо кончали. По этой причине согласный голос святых отцов запрещает обращаться к ним, верить им, распространять их “пророчества”. “Если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму” (Мф. 15:14) обмана, душевного и духовного расстройства, заблуждения, отчаяния, вплоть до самоубийства.

Имеющими большое значение для современников Христа и апостолов и сохраняющими свою значимость для убеждения в Божественности христианского Благовестия и поныне являются чудеса .

Под чудом разумеется такое чрезвычайное воздействие Божие на человека или природу, которое выходит, как правило, за границы известных естественных закономерностей и ставит человека со всей очевидностью и несомненностью перед лицом реального присутствия Бога. Чудеса бывают внешние (воскрешение мертвого, прекращение бури, исцеление неизлечимого) и внутренние (нравственное перерождение, неожиданное возникновение твердой веры в Бога и т.д.). Подлинное чудо всегда сопряжено с определенным духовно-нравственным изменением человека (раскаяние, обращение к мысли о Боге или, напротив, ожесточение, богоборчество) (ср. Лк. 19:8 и Ин. 12:10). Этим оно отличается от фокусов, галлюцинаций, гипноза, экстрасенсорики, и от “чудес”, сочиненных фантазией человеческой (Будда, например, для доказательства истинности своего учения достал кончиком языка свой затылок; или, по одному апокрифу, маленький Иисус Христос делал из глины птичек и оживлял их; и т. п.), которые действуют лишь на воображение, психику, нервы человека, но не изменяют нравственного и духовного его состояния, характера его жизни.

Преп. Иоанн Кассиан Римлянин называет три причины чудес. “Первою причиною исцелений, - пишет он, - бывает благодать, производящая чудеса и даруемая избранным и праведным мужам... Вторая причина - назидание Церкви, или вера тех, которые приносят больных для исцеления, или тех, которые желают получить исцеление. В сем случае сила исцелений исходит иногда и от недостойных и от грешников, о которых Спаситель говорит в Евангелии... (Мф.7:22-23) ... Исцеления третьего рода бывают по обольщению и ухищрению демонов. Человек, преданный явным порокам, может иногда производить удивительные действия и потому почитаться святым и рабом Божиим... От сего происходит то, что демоны, с воплем именуя людей, не имеющих никаких свойств святости и никаких духовных плодов, показывают вид, будто их святость жжет их, и они принуждены бежать от одержимых ими”.

В связи с этим необходимо заметить, что одним из важнейших признаков истинного чуда является истинно святая жизнь того, через кого оно совершается. Если же таковой жизни нет, тем более, если есть факты, свидетельствующие об обратном, то таковое чудо, по совету святых отцов, принимать нельзя (см., напр., у св. Игнатия Брянчанинова “О чудесах и знамениях” Т. IV). Могут быть исключения, когда истинное чудо совершается и через посредство человека грешного, даже животного (напр., библейский случай с ослицей Валаама) при наличии веры и сохраняющейся способности к покаянию у тех, с которыми или перед лицом которых происходит чудо. Поэтому чудеса совершаются и в неправославной среде, и до настоящего времени, ибо “Бог хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания Истины” (1Тим.2:4). Святитель Игнатий приводит, например, факт, когда вода с омытых ног разбойника, принятого монахинями за святого пустынника, исцелила слепую.

В настоящее время сообщается о тысячах случаев появления капель (прозрачных, кровяных и др.) на иконах и иконописных изображениях лиц, даже не прославленных Церковью (хотя икона это образ только объявленного Церковью святым), статуях католических святых. Так, в США, в одной католической семье уже 11 лет лежит недвижимая 16-летняя девушка. И вот, находящиеся в ее комнате статуи святых (католических) начали мироточить. В Италии известно уже не мало случаев т.н. мироточения изваяний католических святых. (Стоит при этом вспомнить, что такие подвижники нашей Церкви, как святители Игнатий и Феофан, преподобный Амвросий Оптинский и праведный Иоанн Кронштадтский решительно говорили о “пре лестности” католических святых). И подобных случаев в истории было не мало (Ср. Исход, гл. 7-8). Однако о чем все это говорит? О том, что даже очевидные сверхъестественные факты сами по себе еще совсем не подтверждают святости тех (человека, конфессии, религии), через кого и где они совершаются, и что подобные явления могут происходить или в силу веры - “по вере вашей да будет вам” (Мф.9:29), или по действию иного духа (см., напр., Деян. 16:16-18), “чтобы прельстить, если возможно, и избранных” (Мф. 24:24), или, не исключено, и по другим, пока неизвестным нам причинам.

Но лжечудеса, как правило, происходят с теми, кто или ищет чудес, или внутренне считает себя достойным видеть и получать их, кто впал в самомнение (прелесть).

Вот, например, замечательный случай, происшедший в жизни одной из духовных чад подвижника XX-го века епископа Василия (Преображенского, †1945).

“У одной духовной дочери святителя - Евдокии - в полночь сама собой перед образом стала зажигаться лампада. Видно, это Господь призывает меня вставать на молитву, - подумала она, впрочем, и сомневаясь - принять ли это явление за благодатное или за лестчее. А лестчий дух она сердцем уже ощутила - вот, мол, ты какая молитвенница, тебе и лампаду Сам Господь зажигает.

На следующую ночь Евдокия пригласила свою знакомую Екатерину Дмитриевну. Но и в ее присутствии лампада зажглась. Тогда она пригласила переночевать у себя третью свидетельницу. И в ее присутствии произошло то же самое. В полночь лампада сама собою зажглась. Это окончательно убедило Евдокию принять явление за благодатное…

Выслушав ее, святитель строго сказал:

Нет, это явление не благодатное, а от врага, а за то, что ты приняла его за благодатное, я налагаю на тебя епитимью - год не приступай к причащению святых Таин. А лампада больше зажигаться не будет. Действительно, с этого дня лампада не зажигалась”.

Поэтому становится понятной столь большая осторожность и рассудительная недоверчивость, с которой всегда относились ко всякого рода чудесам, видениям, сновидениям, откровениям, мироточениям и т.д. все святые. Они настойчиво предупреждают верующих от поспешности в принятии всего этого за чудо Божие, чтобы по причине своего легковерия, приняв ложь за истину, не попали в бесовскую ловушку.

Святитель Игнатий настойчиво предупреждает о гибельности легковерия чудесам и искания их: “С течением времени, с постепенным ослаблением христианства и повреждением нравственности знаменоносные мужи умалялись. Наконец, они иссякли окончательно. Между тем люди, потеряв благоговение и уважение ко всему священному, потеряв смирение, признающее себя недостойным не только совершать знамения, но и видеть их, жаждут чудес более, нежели когда-либо. Люди, в упоении самомнением, самонадеянностью, невежеством, стремятся безразборчиво, опрометчиво, смело ко всему чудесному, не отказываются сами быть участниками в совершении чудес, решаются на это, нисколько не задумываясь. Такое направление опасно более, нежели когда-либо. Мы приближаемся постепенно к тому времени, в которое должно открыться обширное позорище многочисленных и поразительных ложных чудес, увлечь в погибель тех несчастных питомцев плотского мудрования, которые будут обольщены и обмануты этими чудесами”.

Истинные чудеса происходят редко. Для церковного признания чуда необходимо тщательное исследование (Ср.: Лук.1:3) необычного явления компетентной церковной комиссией и официальное утверждение ее выводов Священным Синодом (в крайнем случае, правящим епископом). Это необходимо, чтобы оградить народ от веры мистификаторам, экстрасенсам, психически неполноценным людям, просто проходимцам и, конечно, дьявольским наваждениям. Пока же нет такого удостоверения, вопрос о данном явлении для члена Церкви должен оставаться открытым, ибо “Бог не есть Бог неустройства, но мира. Так бывает во всех церквах у святых” (1Кор. 14:33).

В истории Церкви было множество истинных чудес, и они во все времена ее существования были одной из тех сил, благодаря которым христианство, окруженное со всех сторон смертельными врагами: иудеями и язычниками, царями и простолюдинами, рабами и свободными, - покорило большую часть Вселенной. Доныне перед человеком, знакомящимся с Священным Писанием, с историей христианства, открывается одно из самых поразительных чудес - чудо сохранения и распространения христианской веры среди страшных гонений, чудо существования Церкви.

Таковы основные признаки истинного общего Откровения и некоторые аргументы, подтверждающие его “неестественное” происхождение. Конечно, его признание обусловлено, не только весомостью внешних доводов и доказательств, но и искренностью исканий человека и его решимости следовать той святыне, которая открывается в Евангелии.

Из признания Божественного происхождения Новозаветного Откровения, естественно, следует признание и Откровения Ветхозаветного (Мф. 5:17-18). Хотя “иная слава солнца, иная слава луны..”. (1 Кор. 15:41).

Не менее важен вопрос и об истинности тех религиозных переживаний, явлений и откровений, которые могут быть у верующего человека. Этот вопрос касается понимания существа духовной жизни и условий познания “того” мира, что всегда сопряжено с огромным риском: кто не дверью в него входит, подвергается участи вора и разбойника (Ин. 10:1)! Любопытство, мечтательность, несерьезность в этой области, попытки любыми средствами проникнуть в духовный мир равносильны самоубийству. Хорошо известно, например, что активно занимающиеся спиритизмом, как правило, кончают жизнь или самоубийством, или полным расстройством психики. К этому приводят человека и все прочие виды оккультизма.

Незаконное проникновение в мир духовный в высшей степени опасно. Тем более, что оно непременно порождает лжеоткровения, которые увлекают людей неопытных, незнакомых с основами духовной жизни и губят их духовно и телесно. Из ярких последних примеров подобных “откровений” можно указать на прорицания, исходящие из т. н. “Богородичного центра” или “белых братьев”, фантастический произвол которых в интерпретации христианства достаточно красноречиво свидетельствует о природе и достоинстве этих “откровений”.

Что по православному учению, является необходимым для “различения духов”? Основательный и точный ответ на этот вопрос дан святителем Игнатием (Брянчаниновым) в его статье “Слово о чувственном и о духовном видении духов”. Отметим наиболее существенные в ней мысли.

Законным путем вхождения в духовный мир и получения истинного знания (откровения) о нем является правильная духовная жизнь, предполагающая знание основ православной веры и принципов духовной жизни. Главнейшим условием и признаком правильного духовного устроения человека является осознание им ненормальности, гибельности настоящего своего духовного состояния и бессилия без помощи Божией стать новым человеком по образу Христа. Из этого рождается сокрушение сердца, искреннее покаяние и важнейшее в духовной жизни - смирение. Святитель Игнатий пишет: “… первое духовное видение есть видение своих согрешений, доселе прикрывавшихся забвением и неведением”. “Зрение недостатков наших - вот безопасное видение! Зрение падения и искупления нашего - вот нужнейшее видение”. “Все святые признавали себя недостойными Бога: этим являли они свое достоинство, состоящее в смирении”.

В Евангелии все это именуется нищетой духовной (Мф. 5:3). Духовная нищета является тем безусловно необходимым состоянием души , при котором лишь возможно получение человеком истинного откровения, истинного указания пути в Царство Божие. Это откровение Господь дает человеку только в целях его спасения, но не для удовлетворения любопытства праздного ума и пустого сердца, жаждущих знать, “что там”.

Но “только совершеннейшим христианам, - пишет святитель Игнатий, - преимущественно из иноков, сподобившимся прозреть душевными очами, был открыт мир духов: но таких христиан и в самые цветущие времена иночества было очень мало, по свидетельству преподобного Макария Великого. Свойство всех видений, посылаемых Богом, - замечает святой Иоанн Лествичник, - заключается в том, что они приносят душе смирение и умиление, исполняют ее страха Божия, сознания своей греховности и ничтожества. Напротив, видения, в которые мы вторгаемся произвольно, в противность воле Божией, вводят нас в высокоумие, в самомнение, доставляют радость, которая не что иное, как не понимаемое нами удовлетворение наших тщеславия и самомнения”.

Сам характер откровений также говорит о многом в вопросе определения их истинности. Если до падения человек был способен к непосредственному видению духов и общению с ними, то в настоящем состоянии их явления возможны ему лишь по особому усмотрению Божию и во время крайней нужды с целью исправления и спасения человека. Поэтому все святые отцы и подвижники, опытные в духовной жизни, решительно предупреждают христианина о возможности впадения в т.н. прелесть , то есть в духовный самообман, при котором человек свои нервно-психические, а часто и бесовские возбуждения и порождаемые ими лжевидения принимает за откровения Божии.

Так, преподобный Симеон Новый Богослов (XI в.) говорит, что “прельщаются те, которые видят свет телесными очами своими, обоняют благовония обонянием своим, слышат гласы ушами своими и подобное”. Преподобный Григорий Синаит (XIV в.) напоминает: “Никогда не принимай, если что увидишь чувственное или духовное, вне или внутри, хотя бы то был образ Христа, или Ангела, или святого какого... Приемлющий то... легко прельщается... Бог не негодует на того, кто тщательно внимает себе, если он из опасения прельщения не примет того, что от Него есть,.. но паче похваляет его, как мудрого”. Святитель Игнатий Брянчанинов (XIX в.) предупреждает: “Христианские аскетические наставники заповедают не обращать особенного внимания на все вообще явления, представляющиеся чувствам душевным и телесным; заповедают соблюдать при всех вообще явлениях благоразумную холодность, спасительную осторожность”. “Святые Отцы повелевают подвижнику молитвы при случающихся явлениях вне и внутри себя пребывать равнодушным к ним и не внимать им, не признавая себя достойным видения святого. Они завещают, с одной стороны, не порицать явления, чтоб не подвергнуть порицанию святое, а с другой - никак не вверяться явлению, поспешно признав его истинным, чтоб не впасть в сеть лукавого духа”.

В настоящее время, когда ложный мистицизм и всевозможные “чудеса” широкой рекой разливаются по всем странам мира (в США, например, почти 70% населения заявляют, что имели опыт экстрасенсорных восприятий, а 42% общались с умершими), особенно важно помнить эти святоотеческие призывы. По какой причине может человек впасть в подобное состояние? Отцы отвечают: “Все виды бесовской прелести… возникают из того, что в основание молитвы не положено покаяние, что покаяние не сделалось источником, душою, целью молитвы”.

Преподобный Исаак Сирин указывает и на другую важную причину. Это искание, ожидание благодатных ощущений, видений и прочего. Указав на слова Спасителя: “Не придет Царствие Божие с соблюдением” (Лк. 17:20), т.е. приметным образом, - этот великий наставник монашества говорит: “Чего же ищем с соблюдением, разумею Божии высокие дарования, то не одобряется Церковью Божией; и приемшие это приобретали себе гордость и падение. И это не признак того, что человек любит Бога, но душевная болезнь”.

Святитель Игнатий, продолжая мысль преп. Исаака, писал: “Все самообольщенные считали себя достойными Бога; этим явили объявшую их душу гордость и бесовскую прелесть. Иные из них приняли бесов, представших им в виде ангелов, и последовали им; другим явились бесы в своем собственном виде и представлялись побежденными их молитвою, чем вводили их в высокоумие; иные возбуждали свое воображение, разгорячали кровь, производили в себе движения нервные, принимали это за благодатное наслаждение и впадали в самообольщение, в совершенное помрачение, и причислились по духу своему к духам отверженным”.

Очень яркие примеры того, к каким “откровениям” приходят находящиеся в прелести, находим в жизни римо-католических мистиков.

Состояние прелести характеризуется фанатизмом, превозношением. По твердому уверению свв. Игнатия Брянчанинова и Феофана Говорова, а также оптинских старцев, известная книга “О подражании Христу” Фомы Кемпийского (XV в.) и масса другой католической и протестантско-сектантской религиозной литературы написаны из состояния прелести. Причины такой оценки станут понятными.

Так, Франциск Ассизский (†1226), один из самых известных католических святых, долго молится (чрезвычайно показателен при этом предмет молитвы) “о двух милостях”: “Первая - это чтобы я... мог... пережить все те страдания, которые, Ты, Сладчайший Иисусе, испытал в Твоих мучительных страстях. И вторая милость... - это, чтобы... я мог почувствовать... ту неограниченную любовь, которою горел Ты, Сын Божий”. (Не чувства своей греховности и недостоинства беспокоили Франциска, а откровенные претензии на равенство с Христом!) Во время этой молитвы Франциск “почувствовал себя совершенно превращенным в Иисуса”, Которого он тут же и увидел в образе шестикрылого серафима. После видения у Франциска появились болезненные кровоточащие раны (стигмы) - следы “страданий Иисусовых”.

Природа этих стигм хорошо известна в психиатрии: непрерывная концентрация внимания на крестных страданиях Христа чрезвычайно возбуждает нервы и психику человека и при длительных упражнениях может вызывать это явление. Ничего благодатного здесь нет, ибо в таком сострадании (сompassio) Христу нет той истинной любви, о существе которой Господь прямо сказал: “кто соблюдает заповеди Мои, тот любит Меня” (Ин. 14:21). Потому подмена борьбы с своим ветхим человеком мечтательными переживаниями “сострадания” является одной из тяжелейших ошибок в духовной жизни, которая приводила и приводит многих подвижников к самомнению, гордыне - к очевидной прелести, нередко связанной с прямыми психическими расстройствами (ср. проповеди Франциска птицам, волку, горлицам, змеям, цветам, его благоговение перед огнем, камнями, червями).

Сама цель жизни, которую поставил перед собой Франциск (“Я трудился и хочу трудиться... потому что это приносит честь” , хочу пострадать за других и искупить чужие грехи ), свидетельствует о невидении им своего падения, своих грехов, то есть о его полной духовной слепоте. Не случайны его слова в конце жизни: “Я не сознаю за собой никакого прегрешения, которое не искупил бы исповедью и покаянием”. И предсмертные слова: “Я исполнил то, что должен был исполнить”.

Для сравнения приведем тот же предсмертный момент из жизни преподобного Сисоя Великого (V в.). “Окруженный в момент своей смерти братией, в ту минуту, когда он как бы беседовал с невидимыми лицами, Сисой на вопрос братии: “Отче, скажи нам, с кем ты ведешь беседу?” - отвечал: “Это ангелы пришли взять меня, но я молюсь им, чтобы они оставили меня на короткое время, чтобы покаяться”. Когда же на это братия, зная, что Сисой совершен в добродетелях, возразила ему: “Тебе нет нужды в покаянии, отче”, - то Сисой ответил так: “Поистине я не знаю, сотворил ли я хоть начало покаяния моего”. Это глубокое понимание своего несовершенства является главной отличительной чертой всех истинных святых и важнейшим признаком истинности получаемых ими откровений.

А вот выдержки из “Откровений блаженной Анжелы” - также католической святой (†1309).

Дух Святой говорит ей: “Дочь Моя, сладостная Моя,.. очень Я люблю тебя” (с. 95): “Был я с апостолами, и видели они Меня очами телесными, но не чувствовали Меня так, как чувствуешь ты” (с. 96). И такое открывает сама Анжела: “Вижу я во мраке Святую Троицу, и в самой Троице, Которую вижу я во мраке, кажется мне, что стою я и пребываю в середине Ее” (с. 117). Свое отношение к Иисусу Христу она выражает, например, в таких словах: “Я же от сладости Его и от скорби об отшествии Его кричала и хотела умереть” (с. 101) - и при этом она начинала в ярости бить себя так, что монахини вынуждены были часто уносить ее из костела (с. 83). Или: “могла я всю себя ввести внутрь Иисуса Христа” (с. 176).

Резкую, но верную оценку “откровений” Анжелы дает один из крупнейших русских религиозных мыслителей XX-го века А.Ф. Лосев. Он пишет, в частности: “Соблазненность и прельщенность плотью приводит к тому, что Святой Дух является блаженной Анжеле и нашептывает ей такие влюбленные речи: “Дочь Моя, сладостная Моя, дочь Моя, храм Мой, дочь Моя, услаждение Мое, люби Меня, ибо очень люблю Я тебя, много больше, чем ты любишь Меня”. Святая находится в сладкой истоме, не может найти себе места от любовных томлений. А возлюбленный все является и является и все больше разжигает ее тело, ее сердце, ее кровь. Крест Христов представляется ей брачным ложем...

Что может быть более противоположно византийско-московскому суровому и целомудренному подвижничеству, как не эти постоянные кощунственные заявления: “Душа моя была принята в несотворенный свет и вознесена”, - эти страстные взирания на Крест Христов, на раны Христа и на отдельные члены Его Тела, это насильственное вызывание кровавых пятен на собственном теле и т.д. и т.п.? В довершение всего Христос обнимает Анжелу рукою, которая пригвождена ко Кресту, а она, вся исходя от томления, муки и счастья, говорит: “Иногда от теснейшего этого объятия кажется душе, что входит она в бок Христов. И ту радость, которую приемлет она там, и озарение рассказать невозможно. Ведь так они велики, что иногда я не могла стоять на ногах, но лежала и отнимался у меня язык... И лежала я, и отнялись у меня язык и члены тела”.

Не менее показателен опыт и другой великой католической святой, “Учителя Церкви” Терезы Авильской (XVI в.) (возведенной папой Павлом VI (†1978 г.) в достоинство Учителя Церкви). Она настолько увлеклась “откровениями”, что не увидела дьявольского обмана даже в таком безобразном видении, как следующее.

После многочисленных своих явлений “христос” говорит Терезе: “С этого дня ты будешь супругой Моей... Я отныне не только Творец твой, Бог, но и Супруг”. “Господи, или страдать с Тобой, или умереть за Тебя!” - молится Тереза и падает в изнеможении под этими ласками, закатывает глаза, дышит все чаще и по всему телу ее пробегает содрогание. Если бы нечестивая, но опытная в любви женщина, - пишет Мережковский, - увидела ее в ту минуту, то поняла бы, что все это значит, и только удивилась бы, что с Терезой нет мужчины; а если бы и в колдовстве была эта женщина опытна, то подумала бы, что с Терезой вместо мужчины тот нечистый дух, которого колдуны и ведьмы называют “инкубом”. “Душу зовет Возлюбленный таким пронзительным свистом, - вспоминает Тереза, - что нельзя этого не услышать. Этот зов действует на душу так, что она изнемогает от желания”. Перед смертью она вновь восклицает: “О, Бог мой, Супруг мой, наконец-то я Тебя увижу!” Не случайно известный американский психолог Вильям Джемс, оценивая ее мистический опыт, писал, что “ее представления о религии сводились, если можно так выразиться, к бесконечному любовному флирту между поклонником и его божеством”.

Еще одной иллюстрацией полной утраты католицизмом святоотеческих критериев в понимании духовной жизни являются откровения 23-летней Терезы из Лизьё (Терезы Маленькой, Терезы Младенца Иисуса) - последней по времени высших католических святых. В 1997 году, в связи со столетием со дня ее кончины, “непогрешимым” решением папы Иоанна Павла II она была объявлена Учителем (!) Вселенской Церкви. Чему она научает Церковь, об этом красноречиво свидетельствует ее автобиография “Повесть об одной душе”. Вот несколько цитат оттуда.

“Во время собеседования, предварившего мой постриг, я поведала о делании, которое намеревалась совершить в Кармеле: “Я пришла спасать души и прежде всего - молиться за священников” . (Не себя пришла она спасать в монастырь, но других!)

Произнося, как кажется, слова о своем недостоинстве, она тут же пишет: “Я неизменно храню дерзновенное упование на то, что стану великой святой ... Я думала, что рождена для славы и искала путей к ее достижению. И вот, Господь Бог... открыл мне, что моя слава не будет явлена смертному взору, и суть ее в том, что я стану великой святой!” (Ни один из святых никогда не имел “дерзновенного упования” стать “великим святым”. Макарий Великий, которого сподвижники за редкую высоту жизни называли “земным богом”, лишь молился: “Боже, очисти мя грешного, яко николиже (= никогда) сотворих благое пред Тобою”). Позднее Тереза напишет еще более откровенно: “В сердце моей Матери-Церкви я буду Любовью... тогда я буду всем... и через это моя мечта осуществится!”

А вот та любовь, которой живет и которой научает свою церковь ее Учитель Тереза. “Это было лобзание любви. Я чувствовала себя любимой и говорила: “Я люблю Тебя и вверяю Тебе себя навеки”. Не было ни прошений, ни борьбы, ни жертв; уже давно Иисус и маленькая бедная Тереза, взглянув друг на друга, поняли все... Этот день принес не обмен взглядами, а слияние, когда больше не было двух, и Тереза исчезла, словно капля воды, потерявшаяся в океанских глубинах”. Эта любовь не требует комментариев.

На методическом развитии воображения основывается опыт одного из столпов католической мистики, родоначальника ордена иезуитов и великого католического святого Игнатия Лойолы (XVI в.). Его книга “Духовные упражнения”, при которой, по его словам, “даже Евангелие становится излишним”, пользуется очень большим авторитетом в католичестве. Воображение распятого Христа, попытка проникнуть в мир Его чувств и страданий, мысленные беседы с Распятым и т.д. - все это принципиально противоречит основам духовного подвига, как он дан в жизни святых Вселенской Церкви. Метод Лойолы приводит к полному духовному и, не редко, к душевному расстройству подвижника, а отсюда и к каким угодно “откровениям”. Вот несколько кратких выдержек из “Духовных упражнений”.

Созерцание “Первого дня воплощения Бога Слова” состоит из нескольких прелюдий. Первая прелюдия заключается в том, “чтобы представить себе, как будто это было перед глазами, весь исторический ход мистерии воплощения, а именно: как Три Божественные Лица Святой Троицы взирают на эту землю... как Троица Святая, тронутая страданием, решает ниспослать Слово... как... архангел Гавриил явился посланником к блаженной Деве Марии”.

Вторая прелюдия состоит “в живом воображении местности... где живет Святая Дева”.

Третья прелюдия - “это мольба о познании мною... тайны воплощения Слова..”.

Еще один пример созерцания - беседа со Христом. “Эта беседа, - наставляет Лойола, - совершается тогда, когда человек вообразит перед собой Иисуса Христа, распятого на кресте..”. “Устремивши таким образом взор на Иисуса распятого, я скажу Ему все, что подскажут мне мой ум и мое сердце... Настоящую беседу можно сравнить с беседою двух друзей..”.

Авторитетный сборник аскетических писаний древней Церкви “Добротолюбие” решительно запрещает такого рода “духовные упражнения”, которые связаны с воображением, представлением, беседами с распятым Иисусом. Вот несколько высказываний оттуда.

Преподобный Нил Синайский (V в.) предупреждает: “Не желай видеть чувственно Ангелов или Силы, или Христа, чтоб с ума не сойти, приняв волка за пастыря, и поклонившись врагам-демонам”.

Преподобный Симеон Новый Богослов (XI в.), рассуждая о тех, кто на молитве “воображает блага небесные, чины ангелов и обители святых”, прямо говорит, что “это есть знак прелести”. “На этом пути стоя, прельщаются и те, которые видят свет телесными очами своими, обоняют благовония обонянием своим, слышат гласы ушами своими и подобное”.

Преподобный Григорий Синаит (XIV в.) напоминает: “Никогда не принимай, если что увидишь чувственное или духовное, вне или внутри, хотя бы то был образ Христа, или Ангела, или святого какого... Приемлющий то... легко прельщается... Бог не негодует на того, кто тщательно внимает себе, если он из опасения прельщения не примет того, что от Него есть... но паче похваляет его, как мудрого”.

Приведенные примеры показывают, что нарушение законов духовной жизни непременно влечет за собой глубокие искажения сознания и чувств (сердца) человека. Он приобщается миру духов падших, духов лжи и заблуждения. Это приводит к лжевидениям, лжеоткровениям, к прелести. И поскольку никто не защищен от духовной слепоты и скрытой гордости, то неизменное и твердое правило Церкви - не принимать никаких откровений , но пребывать в покаянии и смирении.

Прелесть, т.е. высокое мнение о себе, невидение своего духовного убожества, “смиренное” чувство способности к получению откровений проявляет себя в самых разнообразных формах. Чаще всего - это дерзкие попытки к пророчествам, к беспрекословному духовному управлению людьми (лжестарчество), к совершению чудес и знамений и т.д. Одним из подобных деяний является и распространяющееся в последние два-три десятилетия так называемое отчитывание (экзорцизм).

Занимаются им отдельные священники, не имеющие на то, как правило, благословения епископа, без которого, как известно, иерей в принципе не имеет права совершать ни одного священнодействия. Ссылки современных заклинателей на благословение духовника являются откровенным самооправданием, поскольку без благословения епископа любое священнодействие, и тем более отчитывание (как дело исключительное, не входящее в обычный круг обязанностей священника), превращается в деяние антиканоническое и греховное, губительно действующее и на заклинателя, и на больных. Лаодикийский собор (364 г.) постановил: “Не произведенным от епископов не должно заклинать ни в церквах, ни в домах..”. (прав. 26). Очень важным при этом показателем духовного состояния отчитывающих священников является тот факт, что не духовники благословляют их на это, а они сами у духовников испрашивают благословения.

Экзорцизм имел место среди первых христиан в век чрезвычайных дарований. Однако и тогда изгоняли бесов только те христиане, которые получили этот дар Святого Духа. Они действовали по повелению Божию, а не по собственному произволению. В послании под именем святителя Климента Римского (I в.) “О девстве” аскетам-экзорцистам предписывается “...посещать одержимых злыми духами и творить над ними молитвы. Постом и молитвою пусть заклинают, не словами красными, отборными и изысканными, но как мужи, от Бога получившие дар врачевания”. Этот дар Духа Святого был редким, а жаждущих изгонять бесов и в те времена было немало, в связи с чем уже “Постановления апостольские” (III в.) запрещают поставлять экзорцистов, мотивируя это тем, что “славный подвиг заклинания есть дело добровольного благорасположения и благодати Божией через Христа, наитием Святого Духа, потому что получивший дарование исцелений показуется через откровения от Бога и благодать, которая в нем, явна бывает всем”. В V в. экзорцисты уже не упоминаются на Востоке.

Православная Церковь всегда следовала словам Спасителя: “сей род изгоняется только молитвою и постом ” (Мф. 17:21), то есть строгой подвижнической жизнью. Правильная жизнь приводит христианина к смирению, достижению бесстрастия. И из таковых лишь немногим Господь ниспосылал дар побеждения злых духов. Все другие заклинатели, независимо от их сана, по учению Отцов, суть прельщенные и прельщающие, прикрывающие лишь выпрошенными благословениями отсутствие у себя этого дара Божия.

В Лавсаике читаем: авва Питирион “много беседовал с нами и с особенною силою рассуждал о различении духов, говоря, что некоторые бесы наблюдают за нашими страстями и часто обращают оные ко злу. Итак, чада, говорил он нам, кто хочет изгонять бесов, тот должен сперва поработить страсти: ибо какую страсть кто победит, такого беса и изгонит. Мало-помалу должно вам поработить страсти, чтобы изгнать демонов этих страстей”. Преп. Варсонофий Великий говорил: “Противоречить дьяволу прилично не всем, но только сильным о Боге, которым повинуются бесы; если же кто из несильных будет противоречить, бесы ругаются над ним, что, находясь в их власти, он им же противоречит. Также и запрещать им - дело мужей великих, имеющих над ними власть. Многие ли из святых запрещали дьяволу, подобно Михаилу Архангелу, который сделал сие, потому что имел власть? Нам же, немощным, остается только прибегать к имени Иисусову”.

Не достигнув, оказывается, бесстрастия и не получив дара Духа Святого к изгнанию бесов, нельзя заниматься таким страшным делом, внешне подражая великим святым! Только бесстрастный способен без вреда для больных и для себя вступить в открытую борьбу с духами тьмы. Однако таковых и в древности были единицы , а о настоящем времени и говорить не приходится. При этом святые , как правило, исцеляли и изгоняли бесов “просто” молитвой, большей частью внутренней, невидимой для других, реже - внешней (см. молитвы святителей Василия Великого, Иоанна Златоуста) при совершении, например, таинств Покаяния, Соборования, Евхаристии, однако без какого-либо специального заклинательного чинопоследования, поскольку таковое имело место перед таинством Крещения.

Великий подвижник св. Исаак Сирин (VII в.) предупреждал самочинных заклинателей: “Ты выходишь учить тех, кому уже шесть тысяч лет. А это (твое дерзкое прекословие) служит для них оружием, которым возмогут они поразить тебя, несмотря на всю твою мудрость и на все твое благоразумие”. В другом слове он говорит: “Кто … молит Бога и желает, чтобы в руках его были чудеса и силы, тот искушается в уме своем ругателем демоном и оказывается хвастливым и немощным в своей совести”.

Важно и следующее. По мысли Отцов, беснование попускается Богом тем людям, для которых этот путь оказывается наилучшим в приобретении смирения и спасения. Поэтому святые молились об исцелении не всех подряд, а лишь тех, на которых указывал им Сам Господь и которым исцеление послужит во благо. Ибо освобождение тела от власти злого духа, без соответствующего освобождения души может иметь самые отрицательные последствия для человека. “Освободившиеся от бесов, - по мысли блаженного Феофилакта Болгарского, - еще хужестановятся впоследствии, если не исправляются”. Святитель Игнатий (Брянчанинов) писал в одном из писем: “Поминайте в молитвах Ваших болящую Д. которая предана судьбами Божиими сатане, да дух ее спасется... В духовном отношении такое наказание Божие отнюдь не служит худым свидетельством о человеке: такому преданию сатане подвергались многие великие угодники Божии... Гораздо маловажнее беснование, нежели принятие какого-либо вражеского помысла, могущего навеки погубить душу”. Св. Иоанн Златоуст говорил: “Между тем обременение демоном нисколько не жестоко, потому что демон совершенно не может ввергнуть в геенну, но если мы бодрствуем, то это искушение принесет нам блестящие и славные венцы, когда мы будем с благодарностью переносить такие нападения”.

Очень назидательным в этом отношении является разговор одного послушника со старцем протоиереем Алексием Зарайским о бесноватой девушке. “Я спрашивал о. Алексия, почему он не выгонит из нее беса, и он мне отвечал: почему он может знать, что на то есть воля Божия? Она причащается св. Таин, и если это нужно, то Христос ею принимаемый, Сам силен изгнать его; а если ей это служит крестом очистительным, то для чего же изгонять его?”

Необходимо обратить внимание и на следующее. Господь запрещал бесам говорить через одержимых людей, и святые отцы категорически запрещали слушать их. В настоящее же время, когда для “отчитывания” собирается множество людей, бесы получают большие возможности “проповедовать” и заражать их духом лукавства, гордыни, плотских страстей и т. п. Их “проповедь” широко распространяется с помощью телесъемок, газет, журналов, в которых пространно цитируются лжесвидетельства этих духов. При этом не редко бесы изображают страх перед отчитывающими “старцами”, публично называют их святыми, сильными, Божиими слугами, чем вводят в откровенный обман (прелесть) и самих “старцев”, и простодушных верующих. Результаты бесовской лжи как всегда плачевны. У преп. Иоанна Кассиана Римлянина на этот счет имеется серьезное предупреждение: “Подчас бесы творят чудеса, чтобы вознести в надменность человека, который верит, что обладает чудесным даром, чтобы подготовить его к еще более чудесному падению. Они делают вид, что они горят и бегут из тел тех, где они пребывали, благодаря якобы святости людей, про нечистоту которых они знают”.

Приведенные высказывания святых красноречиво свидетельствуют об их отношении к серьезному для нашего времени вопросу целительства бесноватых. Из этих святоотеческих мыслей следует очевидный вывод: современный экзорцизм (отчитывание) - явление, духовно очень опасное. Оно исходит совсем не из харизматического века христианства, когда Дух Святой очевидно действовал в верующих, а из источника, о котором хорошо сказал преподобный Кассиан: “А кто желает повелевать нечистыми духами, или чудесно подавать здравие болящим, или являть перед народом какое-либо из дивных знамений, тот хотя призывает имя Христово, но бывает чужд Христа, поелику, надменный гордостью, не следует Учителю смирения... Посему-то отцы наши никогда не называли тех монахов добрыми и свободными от заразы тщеславия, которые хотели слыть заклинателями”.

Великое искушение для человека - стремление достичь здоровья и прочих земных благ любыми средствами, не взирая на тот вред, который может при этом быть для его души. Так называемое отчитывание наглядно это иллюстрирует. Современные люди просто не знают, какому риску подвергают они своих близких и самих себя, приходя на “отчитку”. Священник же, “молитвою и постом” не получив от Бога дара изгнания бесов, и пытающийся сам, путем вычитывания молитв и прочих действий победить злых духов, красноречиво свидетельствует о себе. Святитель Игнатий с горечью писал о подобных “чудотворцах”: “Душепагубное актерство и печальнейшая комедия - старцы, которые принимают на себя роль древних святых Старцев, не имея их духовных дарований”.

Заклинание духов в наше время, когда “оскуде преподобный”, может иметь самые губительные духовные, психические и физические последствия, как в личном, так и в социальном отношениях, как для самих больных, так, естественно, и для отчитывающего. Преп. Амвросий Оптинский говорил: “Если не хочешь нести скорби, не берись помогать одержимым бесами. Преподобный Симеон Евхаитский советует уклоняться от одержимых злыми духами”. Священник, дерзающий изгонять (отчитывать) злых духов “Иисусом, Которого Павел проповедует” (Деян. 19:13), рискует подвергнуть себя подобному же поруганию от них, о котором промыслительно повествует книга Деяний апостольских, а бесноватого ввергнуть в еще более тяжкие болезни и страдания.

Хотя языческим народам и предоставлено было “ходить своими путями” (Деян. 14: 16), однако Бог им “не переставал свидетельствовать о Себе” (Деян. 14:17). И в язычестве люди “искали Бога, не ощутят ли Его, и не найдут ли” (Деян.17:27). Некоторые исследователи считают, что язычество, за исключением отдельных и ограниченных эпох и общественных групп, отличается “напряженной религиозностью, которая волнует и прямо поражает при соприкосновении с ним”. В сердцах язычников всегда оставалось “написано дело законное”, “ спослушествующей им совести” (Рим. 2:15), возвещавшей о их нравственных обязанностях к Богу и ближним. Бог открывал Себя и язычникам, в меру их разумения.

Св. Иустин Философ говорит, что Логос действовал не только “через Сократа, среди эллинов”, но и “среди варварских народов"". “У всех есть семена Истины”. “Христос есть Слово, коему причастен весь род человеческий. Те, которые жили согласно со Словом, суть христиане, хотя бы они считались за безбожников, - таковы между эллинами Сократ, Гераклит и им подобные”.

Мы подошли к определению, что есть Церковь, и рассмотрели некоторые тексты Св. Писания, Символ веры и Катехизическое определение Церкви. Мы также коснулись того, что не есть Церковь, хотя прочно существует в церковном бытовом сознании, как якобы неотъемлемо принадлежащее Церкви.

Такое положение вещей не должно никого смущать. Церковь не есть нечто параграфированное, точно определенное инструкциями; Церковь - мистическая реальность, коренящаяся в беспредельном и лишь отчасти познаваемом Боге. В силу этого всегда остается в рассуждении о Церкви некоторый элемент неопределенности, недоказуемости и даже некоторой произвольности, - когда люди понимают под Церковью то, что им хочется, но не то, что есть Церковь на деле. В Евангелии об этом говорится в притче о пшенице и плевелах - что на поле Церкви среди доброго семени существуют и растут (т. е. развиваются) посеянные врагом сорняки; и такое положение будет до конца земной истории Церкви. Апостол же Павел пишет в послании к Тимофею, что есть здравое учение Церкви, а есть бабьи басни; и мы должны, различив, разумеется, одно от другого, первого держаться, а от второго отвращаться.

Это требует от нас, православных христиан, - как мы уже говорили вначале наших бесед, - отнюдь не бездумного существования «по инерции», не лубочно–благодушного пребывания в рамках русской православной действительности начала XXI века со всеми ее соприкосновенностями, но трезвой и творческой, подлинно церковной православной христианской жизни, как внешней, так и, в первую очередь, внутренней, духовной. Начинается же эта жизнь с правильного строя мыслей, с выстраивания иерархии христианских ценностей. Это подчеркивал особенно Свт. Игнатий, говоря о том, что одна неверная мысль о духовной жизни, принятая человеком, может извратить весь внутренний строй его. Чтобы с нами этого не случилось, мы и должны тщательно разобраться и уяснить себе, что именно содержит Церковь в качестве главного, неотъемлемого, а что в Церкви - второстепенное, обусловленное историей и социально–культурными формами ее, чтобы не путать одно с другим.

Для того чтобы приобрести правильный строй мыслей, недостаточно только собственных усилий. Человек - существо падшее; его разум утратил в падении силу и чистоту, необходимые для точного уяснения Божественных истин. Для человека, предоставленного самому себе, максимально возможное уяснение - это дойти до идеи Бога: что есть Бог, что Он управляет миром, что Он - его Творец. Но каков наш Бог? Каков путь спасения, какова судьба и всего мира, и каждого из нас, - это человек падший сам собою не может узнать. Для этого нужно действие Божие, открывающее человеку эти истины. И Бог, Который хочет, чтобы все люди спаслись и пришли в познание истины (1 Тим. 2:4), не оставил человека в неведении относительно столь важных вещей, но открыл их человеку. Это и есть Откровение Божие , - т. е. действие Божие, научающее человека истине .

Откровение можно понимать в широком и в собственном смысле. В широком смысле - это, во–первых, откровение Бога о Самом себе в воплощении Бога, - Господа нашего Иисуса Христа; а Он, Второе Лицо Святой Троицы, именуется еще Словом Божиим и, следовательно, Бог Сам Себя являет в Слове Своем воплотившимся; Сам Он, и вся Его жизнь, учение и действия являются для нас высшим, совершенным и полным откровением Бога о Себе, Своих делах, об отношении Бога к людям, о пути спасения, и о всех истинах нашей веры. Во–вторых, Христос, воплотившийся Бог, есть, как мы говорили уже, центр, смысл, начало и конец всей жизни человеческой, ибо Он - Бог вочеловечившийся. Он же есть и Глава Церкви, которая для нас Духом Святым, если можно так выразиться, «содержит» Христа. Следовательно Церковь в себе носит всю полноту откровения Божия, и вне Церкви мы не можем обрести его, т. к. высшее и единственное Откровение Божие - это Христос, а Он благоволил пребывать со Отцем и Духом Святым в Церкви, почему она и есть столп и утверждение Истины.

В Церкви же понимаемое в широком смысле Откровение Божие, т. е. действие Божие на человека, научающее его истине и влагающее в него истинные основы разумения и деятельности, осуществляется трояким образом:

1) непосредственно, - т. е. когда Дух Святый воздействует на душу человека, в таинствах Церкви прежде всего, затем в молитве, во всех чинах церковной жизни, или по особому Божию промышлению иным способом;

2) дано нам Богом неким специальным образом, в Священном Писании, - т. е. откровение Божие в собственном смысле слова, о чем и будет у нас речь впереди; и

3) в Священном Предании Церкви.

Очень важно отметить, что в своей полноте Откровение подается нам, как мы сказали уже, именно и только в Церкви, и только через гармоничное сочетание названных трех способов, и не может быть нами получено, если мы произвольно остановимся исключительно на одном чем–либо. Так, если мы будем принимать Таинства Церкви и, как говорят, вообще «ходить в Церковь», но не будем при этом изучать Св. Писание и Св. Предание - изучать с целью не только познавательной, но практической прежде всего, - то мы оставим принятые Таинства без плода, не сумеем ими распорядиться как должно, - ибо они требуют определенного строя внутренней жизни и определенной деятельности; а узнаем мы об этом именно из Св. Писания и Предания; а без них, из одних Таинств самих в себе, мы ничего не узнаем и не поймем. Если мы остановимся только на Св. Писании, как протестанты, которые считают его единственным источником духовной христианской жизни, то мы совершим ошибку, подмену, ибо источник духовной жизни - Сам Бог, и, ближе, Св. Таинства Церкви, а Писание - не источник жизни как таковой, а критерий правильности этой духовной жизни, указатель пути жизни, обоснование знания о Боге и спасении, - но не само спасение, не сама жизнь, не само Богообщение. Принимая только Писание, мы план жизни, описание ее принимаем за самое жизнь, и вместо плода духовного получаем лишь словесное указание на него, описание его; таким образом, мы лишаемся реальности жизни, обрекаем себя на мечтательность, фантазирование, ложь.

Также, для уяснения Писания как должно нам необходим опыт содержащей Писание Церкви, т. е. Предание, ибо Писание сложно, требует толкования и уяснения, а все таковое имеет Св. Предание, без него толкователи Писания придут ко многим разногласиям, что и видим в протестантизме.

Наконец, если мы кладем в основу христианской жизни (как правило, с целью подчеркнуть свое православие) исключительно Св. Предание (а оно очень разнообразно и богато), без обоснования его Св. Писанием, без «выравнивания», так сказать, и соотнесения его с целями Церкви и с непосредственной ее жизнью в Таинствах и основах ее устроения, - то мы получаем то, о чем говорили выше: смещение акцентов, нарушение иерархии христианских ценностей, покривление строя духовной жизни, уродливое кликушество, мракобесие, фанатизм, обскурантизм и нелепейшее псевдоцерковное политиканство.

Итак, только в стройном сочетании трех названных сторон содержимого Церковью Откровения мы обретаем истину - и истину мыслей, и истину жизни. Отсюда же видна и иерархия ценностей в Церкви, - именно, 1–е - это Таинства, 2–е - Священное Писание, и 3–е - Священное Предание Церкви, в их неразрывности и гармоничности.

Мы будем говорить о Священном Писании, или об Откровении Божием в собственном смысле этого слова. Священное Писание имеет в Церкви высший вероучительный и нравственно–учительный авторитет. Св. Писание есть особое действие Божие, направленное на то, чтобы открыть человеку истины о Боге и спасении. Это особое действие осуществлено Богом через пророков и Апостолов. Церковь свидетельствует об этом в Символе Веры, исповедуя то, что Дух Святой говорил в Пророках, а также называя Церковь Апостольской, т. е. как мы уже говорили, возводя все устроение Церкви к Апостолам. Св. Писание состоит из двух частей: Ветхий Завет и Новый Завет. Ветхий Завет и есть собрание пророческих писаний, Новый Завет - апостольских .

Главная тема Св. Писания есть Христос; Сам Он сказал: Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную, а они свидетельствуют о Мне (Ин. 5:39); и мы уже сказали с вами, что Писание не есть собственно духовная жизнь, а - описание ее, информация о ней, но информация, не людьми выдуманная, а именно открытая Богом, данная человеку для того, чтобы он пришел ко Христу и в Нем содевал свое спасение, имея Св. Писание как безошибочный критерий правильности своей жизни и строя мыслей. Так же, как и Церковь, которая занимается только и исключительно спасением людей во Христе, хотя со многим соприкасается, - и Св. Писание имеет своим главным предметом - Христа и спасение, хотя о многом пишет. И как Христос, Бог Слово, есть откровение Божие высшее, единственное, исключительное, - так и пророчествующее о Нем и говорящее о Нем записанное слово приобретает значение истинного и непогрешительного Откровения.

Ветхий Завет пророчествует о пришествии Христа, показывает становление в истории подготовительных условий для Него, приготовляет избранный народ, как среду, из которой должен воссиять Спаситель, возводит людей на все более высокий нравственный уровень. Новый Завет говорит об исполнении пророчеств: о жизни Христа, Его учении, Его делах, о пути спасения, о Церкви, о проповеди Апостольской, о нравственной норме жизни христианина; о последних судьбах мира и человечества. Мы будем с вами разбирать, каким именно образом содержит Св. Писание эти истины; но сначала скажем о самом том действовании Божием, которым Господь их нам открывает.

Прежде всего нужно отметить, что это именно действие Божие; Св. Писание не есть какая–то теория, не просто книга исторического и нравственного содержания. В нем заключена некая духовная сила. «Слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные », говорит Ап. Павел (Евр. 4:12). Эта духовная сила Св. Писания коренится в источнике его - действии Св. Духа, непосредственном и особом влиянии Божием на Священных писателей. Это влияние, это действие называется богодухновенностью .

Всё Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек (2 Тим. 3:16–17), пишет Ап. Павел, а ап. Петр об этом же говорит так: Никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою, ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым (2 Петр. 1,20–21).

Что же такое богодухновенность? Это есть «сверхприродное действие, посредством которого Дух Святый побуждал и подвизал священных писателей и содействовал им во время писания таким образом, что они: осознавали, стремились точно передать и выражали с безошибочною верностью всето. и только то. что Бог повелевал им писать ». Здесь необходимо уточнить объем этого богословского термина, поскольку что такое богодухновенность часто понимают неправильно. Богодухновенность относится к содержанию Св. Писания, но не к каждой букве его. Писание не есть некое спиритическое письмо, а богодухновенность не есть то, что священные писатели представляли собою безвольный инструмент. Господь не написал Библию собственноручно; Он не диктовал ее авторам библейских книг так, что они находились, как медиумы, в состоянии транса.

Священные писатели становились орудиями Св. Духа, но при этом не утрачивали ни своей личности, ни свободы, ни рассудка, ни воли, ни характера, ни манеры излагать мысли, ни даже своих, присущих каждому человеку, немощей и человеческих особенностей. Здесь произошло как бы некое таинство: оставляя неприкосновенной личность и свободу, Бог так воздействовал на св. писателя, так просвещал его душу и разум, что написанному им тексту, сохраняющему его индивидуальные и литературные особенности, сообщалось Духом Святым в содержании, смысле его, Божественное непогрешительное значение Откровения Божия.

Существует ошибочная точка зрения на богодухновенность Писания, что она доходит до того, что будто каждая буква или сочетание слов, или вообще всякая внешняя форма Писания свята и непогрешима. Это опровергается тем, что есть в Писании некие мелкие внешние противоречия, например в Евангелии от Матфея, Луки и Иоанна, в рассказе о предательстве Петра повествуется, что петух запел один раз, а в Евангелии от Марка - два раза. В 1 книге Царств Давид играет Саулу на псалтири, а в следующей главе они только знакомятся. В Евангелии от Матфея - два гадаринских бесноватых, а у Марка и Луки - один; и т. д.

Если понимать богодухновенность именно таким радикальным образом, то как моryт быть в Писании эти противоречия? Здесь дело в том, что, как мы уже сказали, цель откровения Божия - исключительно спасение человека. Св. Писание - не учебник физики, биологии, не протокол исторических событий, хотя это не значит, что Библия содержит неверные мнения по этим вопросам. Нет, и то, что есть в Библии, относящиеся до этих сфер знания - истина ; но это не научное, не полное и не пунктуально–точное знание, а основы этих знаний.

Господь, если можно так сказать, исходил из того, чтобы дать человеку точное и полное познание о Христе и о пути ко спасению; и в этом вопросе Дух Святой вдохновлял св. писателей так, что они не могли допустить ни малейшей неточности. Что же касается до не относящихся ко спасению вопросов, частностей, как–то: точная историческая канва или взгляды св. писателей на тот или иной житейский вопрос, не относящийся к религиозной сфере жизни, и т. п. - то тут не было нужды со стороны Бога выверять, так сказать, каждую мелочь, - именно потому, что богодухновенность относится к религиозному смыслу, к содержанию Писания, но не вяжет свободу и волю и память св. писателя.

Поэтому мелкие внешние неточности никак не противоречат богодухновенности и не должны смущать, как иногда бывает, если мы понимаем ее неверно. Это не значит, что богодухновенность на что–то простирается, а чего–то не касается; нет, Ап. Павел сказал: Все Писание богодухновенно (2 Тим.3:16) ; а значит это, что богодухновенность не есть что–то формально–насильственное, но - творческое.

Здесь мы видим в действии один из основных принципов влияния Бога на человека, он называется синергией , т. е. со–творчеством, со–действием. Он проявляется в любой сфере религиозной жизни. Это значит, что Бог никогда не действует насильственно, автоматически, формально; Бог всегда уважает свободу человека и ждет от него сознательных и совершенно свободных религиозных движений сердца и действий. Хотя Господь всегда, в любом случае помогает человеку в его движении к добру, но далеко не всегда Он делает это явно. Всегда Он промыслительно располагает события тем или иным образом; но насильно никогда не действует, не вяжет человека. И только тогда, когда человек сам, свободно, отдает сердце Богу, тогда Он действует уже очевидно, помогая человеку открыто, и творя - с его согласия - в нем волю Свою.

И в данном случае мы видим, что священные писатели подвигами своей жизни приуготовили себя к действию Божию в себе; они очистили свое сердце, воспылали любовью к Богу, и Господь, видя это, видя, что человек способен к восприятию действия Духа, уже только тогда действовал Сам явно, просвещая ум и душу библейских авторов к тому, чтобы они точно изложили Откровение Божие. Но при этом мы должны помнить, что хоть принцип синэргии - всеобщий в Церкви, все же богодухновенность есть особое действие Божие, не повседневное в Церкви. Поэтому она - основное, что определяет высший авторитет Св. Писания как Откровения, исшедшего - хоть и при живом и неформальном участии св. писателей, - непосредственно от Бога.

Итак, перед нами эта книга - Библия, Слово Божие, Откровение Божие, основа нашей веры и жизни. Она писалась на протяжении более тысячи лет; ее авторы - цари, пророки, пастухи, судьи, священники, рыбаки, юноши, старцы, ученые, простецы. Здесь и летопись, и история, и родословные списки, и законы, и пословицы, и поэмы, и видения, и Евангелия, и письма Апостолов разным первохристианским общинам. Книга сложная, требующая правильного понимая и толкования. Мы видим, что все отколовшиеся от Церкви конфессии и деноминации, вплоть до самых изуверских сект, имеют одну и ту же книгу, и все опираются на нее, как в доказывании истины, так и в обоснование своих заблуждений. На что нам опереться, чтобы правильно понять и усвоить себе откровение Божие? Здесь нужно соблюсти следующие вещи, некие условия, предпосылки к изучению Св. Писания: 1) воспринимать Св. Писание в контексте Церкви, как книгу Церкви; 2) знать иерархию знания, открываемого Писанием, принцип подачи знания; 3) воспринимать Св. Писание не оторвано ото всего, а в историческом контексте, как книгу Истории, книгу реальности, факта, - и учитывать обстоятельства этой реальности; 4) учитывать особенности библейского языка и 5) воспринимать Св. Писание в целости, не выдергивать из него частности, при замалчивании остального.

Теперь кратко разберем эти пункты.

1. Священное Писание - это книга Церкви. Вне Церкви его ни понять, ни усвоить невозможно. Его нельзя выдрать из контекста Церкви и рассматривать и изучать отдельно. Это все равно, что делать попытки понять, как мыслит человек, отрубив ему голову и рассматривая ее одну. Церковь - первичная реальность по отношению к Св. Писанию. Мы, например, видим, что Церковь существовала со дня Пятидесятницы во всей своей полноте и целостности, а новозаветных Св. Писаний еще не было, и только через 20 лет было написано первое Евангелие.

Из этого следует, что для толкования Писаний, написанных через св. писателей Св. Духом, нам обязательно нужно обращаться к сосуду, жилищу и хранительнице того же Самого Св. Духа - к Церкви. Один и Тот же Св. Дух дал - в Церкви, не вне ее - Откровение, и Он в Церкви же дает толкование его.

Мы видим, что забота о толковании Св. Писания всегда присуща Церкви, с самых первых ее дней. Ветхозаветные писания толковали Апостолы, ив Новом Завете мы видим их толкования; Новым Заветом преимущественно живет и его осуществляет Церковь, и только она может дать истинное его толкование.

Кроме того, первичностью Церкви объясняется то, что в Писании не содержится систематического плана, так сказать, проекта Церкви. Церковь не выводится из Св. Писания, как это пытаются сделать протестанты, а усматривается из него как уже существующая данность. Писание указывает на Церковь и частности ее жизни, но не определяет ее строй из самого себя. Это важно для решения вопросов соотношения того, что содержит Церковь и того, что говорит об этом Св. Писание.

Следовательно, всегда Церковь является высшим и главным авторитетом в хранении и толковании Св. Писания. Это доказывается в первую очередь тем, что именно Церковь определяет канон Св. Писания - какие именно книги являются богодухновенными, а какие - нет, т. е. состав книг Св. Писания определен не из него самого, а именно Церковью. Итак, Слово Божие есть прежде всего Книга Церкви, и только в ее контексте эта Книга может быть правильно понята.

2. Существует иерархия истин, открываемых Писанием. Так, а) яснее всего, с максимальной полнотой раскрыты истины, относящиеся, как мы сказали уже, ко спасению человека, а именно: создание человека по образу и подобию Божию, его бессмертие; грехопадение, его последствия; домостроительство спасения, т. е. приуготовление Боговоплощения, само оно, крест, Воскресение, основание Церкви; путь ко спасению, т. е. освящение таинствами, поучение в Законе Господнем и хождение в заповедях Божиих; наконец, посмертная участь человека, обусловленная его земной жизнью. Все это содержится в Писании с не допускающей кривотолков (хотя они есть, о причинах - ниже) точностью и полнотой.

б) С меньшей полнотой, - хотя и максимально возможной для человека, - дается нам знание о Боге, о Его свойствах, о Промысле Его. Дело в том, что путь спасения человек способен понять по природе, т. ск. до конца, ибо он относится целиком к человеку; а Бога и Его свойства человек до конца и полностью познать не может, а может их только обозначить. Человек принципиально не может, во всяком случае, здесь, на земле, познать Бога, как Он есть. - Так, мы знаем из Писания, что Бог Един по существу, но Троичен в Лицах; а как это - мы не знаем. Мы знаем, что Бог благ и промышляет о мире - но знаем только «вектор» этого промысла - к Царству Небесному; но всех путей Божиих мы не знаем. И часто человек спотыкается на этом: как согласить благость и промысл Божий со страданиями на земле? «Как небо отстоит от земли, так пути Мои от путей ваших, и мысли Мои от мыслей ваших » (Ис. 55:8–9), - отвечает нам Господь.

Так что в Откровении даны нам указания на Бога, каков Он, что Он хочет от нас; но существо этого знания о Боге - вера . «Мы ходим верою, а не видением » (2 Кор. 5:7), «видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно » (1 Кор. 13:12), но имеем надежду, что в будущей жизни «лицем к лицу» (там же) «увидим Бога, как Он есть» (1 Ин. 3:2).

в) Наконец, третий род информации, доносимый до нас Словом Божиим, есть знание о мире, устройстве природы и проч. Здесь, как мы уже сказали, даются нам основы знаний, а не конкретное, точное научное знание. Так, мы узнаем, что мир сотворен Богом из ничего и будет иметь конец; что данные Богом законы природы могут Им же приостанавливаться… ну, пожалуй, и всё. Извлекать из Св. Писания теорию Большого Взрыва, или, скажем, эволюцию, - грубая ошибка и абсурд. Бог даёт нам знание о внешнем мире как принцип, но не как конкретику. Почему? Свт. Феофан пишет, что устройство мира мы никогда не поймем до конца, хотя будем пользоваться плодами познания его. Бог не дал нам способности понять этого - как бы человек не старался. Для спасения души нам не нужно знать в точности, как устроен мир сей преходящий. Он - дело рук Божиих, плод Премудрости Его; для нас достаточно этого знания.

3. Мы должны учитывать исторический и духовный контекст той или иной книги Св. Писания. Писание - Книга Истории; оно не есть абстрактный теологический трактат. Св. Писание открывает нам, как Бог действует в людях, в событиях, в ситуациях; оно - книга жизненная, книга трезвой и правдивой реальности, книга факта. Поэтому необходимо знать исторический контекст написания книг Библии, историческую среду, в которой происходило то или иной событие. И толкование Писания прежде всего должно начинаться с выяснения этого исторического контекста буквально, фактически, а потом уже можно искать духовно–аллегорический смысл, имея в виду то, что никакое аллегорическое толкование не должно затемнять или перетолковывать фактическую реальность описываемого. Иначе Писание превратится в оторванную от жизни мутно–туманную фантазию. А уяснение исторического и органически соединенного с ним духовного контекста только и может дать правильное и точное понимание Писания.

Например, в Ветхом Завете гуманитарно–настроенных и абстрактно–мыслящих людей часто отталкивают кровавые жертвоприношения, жестокости и проч. Да, с современной точки зрения все это ужасно; но тогда уровень народа был таков, что со стороны Бога нужны были очень грубые, зримые и жесткие, порой до крайности, педагогические меры, чтобы отвлечь Израиля от язычества, чтобы повысить нравственный уровень его. То есть нужно исходить в оценке не из сегодняшнего уровня развития человечества, а из тогдашнего - очень низкого (хотя сегодня мы усиленно возвращаемся на тот уровень).

Новый Завет, и сам по себе всегда действующий на людей, при уяснении исторического контекста становится гораздо понятнее и глубже. Мнимые противоречия, которые некоторые усматривают в смысле Писания, устраняются именно уяснением контекста.

Яркий пример ошибки не–учтения исторически–духовного контекста - Лютеровское зацикливание на оправдании «только верою». В подтверждение своей теории Лютер приводил слова Ап. Павла, что от дел закона не оправдывается никто, а только верою во Христа; но не учел Лютер, что Апостол имеет в виду лишь ветхозаветный закон, и эти места из его посланий - конкретно–историческая полемика против иудействующих христиан; не приняв во внимание этот контекст, Лютер распространил узкий смысл апостольских слов на дела веры вообще, и вверг в ересь пол–Европы. Итак, без знания контекста Св. Писание для нас становится в некоторой степени абстрактным, нереальным, и мы не всегда понимаем именно то, о чем хочет нам сказать та или иная библейская книга.

4. Необходимо учитывать особенности библейского языка. Это относится, во–первых, к описанию Бога: Он ходит, смотрит, гневается, раскаивается проч. Конечно, это нельзя понимать буквально, но лишь описательно, применительно к ограниченному человеческому восприятию. Далее, в Св. Писании часто бывает несколько пластов смысла, напр., описываются события, а под ними лежит уяснение действия Божия в подобных ситуациях. Потом, есть особенности пророческого языка, когда пророк предсказывает сразу несколько событий - историческое и мессианское одновременно. Пример такого языка мы видим в Мф. 24, когда Господь одновременно предсказывает разрушение Иерусалимского храма и конец мира сего. Если не учитывать пророческий язык, способ выражения, то, воспринимая текст линейно, мы придем к выводу, что Господь обещал конец света уже при жизни апостолов: не прейдет род сей, как всё это будет (Мф.24:34), что неверно. И много других мест Писания, где необходимо учитывать особенность формы изложения.

5. Наконец, еще один момент, очень важный - восприятие Св. Писания в целости. Вот мы сказали с вами, что Св. Писание содержит все истины спасения в такой полноте, что невозможны кривотолки. Но кривотолки всё же существуют, и их много. А все потому, что Писание - не реестр, не параграфированная инструкция, где все перечислено схематично, как мы с вами перечисляем. Особенность Писания - то, что эти истины обретаются нами не в одном месте собранными, но в разных местах, на всем пространстве Писания.

Например, Нагорная проповедь дает нам идеал христианской нравственности. Многие, как Толстой, ею одной и ограничиваются, крича: в этом христианство! остальное - лишнее! Но в другом месте Господь говорит: если не будете есть Тело Мое и пить Кровь Мою, не будете иметь в себе жизни (Ин. 6) - то есть учит о необходимости причащения Св. Тайн. Еще в другом месте: кто Церковь не послушает - будет тебе как язычник и мытарь (Мф. 18) - т. е. надо слушать Церковь. Ап. Иоанн говорит: если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши (2 Тн.) - вот и исповедание грехов. Непрестанно молитесь (1 Сол.), блюдите, да не отягчаются сердца ваши объедением и пьянством и заботами житейскими (Мф.) - вот и аскетическая жизнь. Ап. Павел говорит: назидайте себя псалмами, пением, песньми духовными - вот и Богослужение.

Всё в Писании есть, мы видим - только не в одном месте, а в разных. И поэтому мы должны воспринимать Писание именно в целости. И если мы хотим узнать о том или ином вопросе - например, о молитве, нужно собрать все места Писания, а не только «Отче наш»: и «бдите и молитесь», и «постом и молитвою», и «непрестанно молитесь» - все : и тогда узнаем Богооткровенное учение, как оно есть. А то выберут текст об «Отче наш» - и всё. Нарушение этого правила приводит к ересям («ерео» - выбираю (греч.)) - т. е. когда из Писания выхватывается что–то одно, особое, отдельное, и на нем основывается система взглядов, без учета целости Писания - т. е. что говорится о том же во всем Писании в других его местах, - без учета также и всего того, о чем мы сказали - контекста, языка и проч.

Вот пять пунктов, которые необходимо иметь в виду, изучая Св. Писание. Мы сказали о них кратко; а вообще, это тема неисчерпаемая, если ею заниматься подробно.

Теперь несколько слов нужно сказать о месте Св. Писания в жизни Церкви. Оно исключительно велико. В Церкви всё возводится к Св. Писанию. Любое действие Церкви, любое таинство, любой чин, всякая богословская мысль, все стороны церковной жизни, особенно - Богослужение - центр жизни православного христианина, - опираются на Св. Писание и в нем имеют свое основание. Всякое церковное соборное решение обязательно опирается и ссылается на Св. Писание. Так что коль скоро что–то в Церкви (не в самой Церкви, а в наличной церковной действительности) не соответствует, противоречит Св. Писанию, то не может считаться церковным. Это налагает на нас непременно обязанность - изучать Св. Писание, поучаться в законе Господнем день и ночь, как говорится в псалме 118. Свт. Феофан пишет: «Божественные стихии, Церковь Божию питающие, суть: Слово Божие и Св. Таинства» (Свт. Феофан. Дополнительные письма, стр. 221), и сколь обязательно для спасения участие в Таинствах, столь же необходимо изучение Св. Писания и жизнь по нему.

Преп. Антоний Великий говорил, что на каждое дело, которое мы делаем, должно иметь свидетельство Св. Писания (Достопамятные сказания… М.,1999, с. 17), а для этого оно, особенно и преимущественно Новый Завет, должно быть постоянным предметом нашего внимания. Преп. Серафим Саровский сам еженедельно прочитывая Новый Завет, советовал так изучить его, навыкнуть ему, чтобы ум как бы «плавал» в словах Писания. Свт. Тихон Задонский знал наизусть Псалтирь и Новый Завет. Преп. Пахомий Великий, основатель общежительного монашества, вменял в обязанность монахам знать Новый Завет наизусть. Святые Отцы, без исключения, основывали как свою жизнь, таки богословие на Св. Писании. Все богослужение пронизано Св. Писанием, и, обще говоря, Писание (наряду с Таинствами) - фундамент жизни Церкви; и мы не можем быть настоящими членами Церкви, не зная хорошо Св. Писания Нового Завета.

Но, к сожалению, в православной среде Св. Писание не занимает того места, которое оно должно иметь в Церкви. Евангелие износится каждое воскресенье в храмах для лобызания, оно благоукрашается роскошными окладами; многие воцерковленные люди имеют в своем молитвенном правиле главу Евангелия и главу Апостола. На этом у многих православных обязанности по отношению к Св. Писанию заканчиваются. Читать и изучать многие христиане предпочитают разные многочисленные брошюры, жития старцев и стариц, описание чудес, православные «страшилки», книги апокалиптического содержания, антиглобалистскую национально–патриотическую литературу и проч. Но Св. Писания люди не знают, и даже не сознают своей непременной обязанности знать его.

Я очень часто сталкиваюсь с таким, например, явлением: на беседе перед крестинами люди, в ответ на рекомендацию прочитать Евангелие в качестве подготовки к Таинству удивляются, возмущаются и говорят: «что–то у вас порядки какие–то странные, на большинстве приходов не требуют этого» (!). Другой пример. К одному священнику пришла прихожанка и жалуется на соседку, что она, прочитав литературу, данную ей, говорит: не пойду в вашу церковь. Батюшка спросил: а что Вы ей дали? Ответ: брошюрки разные, о грехах, о мытарствах, о Страшном Суде и проч. Батюшка: почему же Вы не дали ей сначала Евангелие? На это ответа не последовало. Ревнительнице воцерковления своей подруги не пришло в голову, что начинать его надо с Христа, Откровения о Нем. Можно привести также всю недавнюю дискуссию об ИНН, - когда незнание Писания приводит к хуле на благодать Божию.

Без знания Писаний в нашей церковной среде расцветает язычество, обскурантизм, шовинизм, нелепейшее обрядоверие и невежество. Некоторые даже считают, что Писание читать вредно - «умом тронешься», или возгордишься. Достаточно–де, в Церковь «ходить», и всё. Это всё, безусловно, дьявольские ухищрения, отрывающие человека от источника знаний о Христе, препятствующие человеку спастись и прийти в познание истины. «Недоверие» к Св. Писанию имеет давнюю традицию и некоторую даже укорененность в православном бытовом сознании; для многих Православие определяется вовсе не Писанием, а совсем другим - огромным количеством разных явлений, исторически напластовавшихся на Церковь: явлений, которых - начни их сверять со Св. Писанием - немного останется. Иллюстрацией этого могут служить пятидесятилетние усилия Свт. Филарета Московского по переводу Св. Писания на русский язык. Сколько препятствий пришлось преодолеть ему! Сколь сильное восстание было против того, чтобы христиане могли дома у себя читать Слово Божие на родном языке! И до сих пор библейская наука в Православии очень слаба, гораздо успешнее она развивается у латинян и протестантов - но там она не ограждена православными принципами толкования Писания.

И, наконец, самое важное. Св. Писание дано нам Богом, чтобы мы не просто извлекали из него информацию, - а чтобы по нему жили . Многие вещи, непонятные нам в Писании при поверхностном чтении, уясняются опытом христианской жизни. Писание открывает нам свой смысл, если мы понуждаем себя жить по Евангелию, по заповедям Христовым. И здесь, к сожалению, и наличествует главный «зазор» между Церковью - содержательницею Писания и духовного опыта жизни, из него вытекающего, - и наличной церковной действительностью, т. е. нами - православными христианами. Увы! Не Св. Писанием многие из нас руководствуются в повседневной жизни…

Закончим мы поэтому рассуждение о Св. Писании призывом - не только любить его, изучать его, читать его как можно чаще, и не как «правило», а как необходимейшую духовную пищу, - но и приложить усилие к тому, чтобы Новый Завет сделался нашей жизнью, руководством для всей нашей, и внешней, и внутренней, деятельности, и критерием, определяющим как наше мировоззрение, так и все наши поступки.