ПРОЦЕССЕ ДОКАЗЫВАНИЯ

В юридической литературе до последнего времени процесс доказывания

характеризовался, с одной стороны, с точки зрения его структуры (стадий),

предмета, пределов, системы, способов собирания и проверки фактической

информации и т.п. а с другой - с точки зрения логической формы мыслительной

деятельности следователя и судей. Доказывание в последнем аспекте происходит

путем выдвижения и проверки различных версий, построения силлогизмов,

индуктивных умозаключений и т. п. Эта безусловно правильна характеристика

форм мышления, однако, не

раскрывает всех сторон мыслительного процесса. Процесс этот в

уголовно-процессуальном доказывании, помимо логических операций, включает

ощущения и восприятия, акты узнавания и другие психологические акты, при

посредстве которых протекают сложные познавательные процессы. Поэтому было

бы слишком упрощенным представлять себе мыслительную деятельность

следователя, прокурора и судьи только как систему логических развернутых

рассуждений, именуемых в психологической науке дискурсивным мышлением.

Дискурсивное мышление само по себе, без включения других компонентов,

является вполне достаточным средством познания (доказывания) в случаях: а)

когда даны все необходимые условия и предпосылки для решения задачи и ответ

достигается в результате выведения одного положения из другого и б) когда

связь между искомым ответом (доказываемым положением) и его предпосылками

однозначна или ограничена небольшим числом вариантов и строго определенными

формами. Тогда действительно рассуждение идет от одного довода к другому,

пока искомое не станет вполне ясным и доказанным. Дискурсивное мышление

хорошо работает в четко очерченной сфере, пробегая отдельные этапы между

заранее намеченными пунктами и известными положениями, при ясном различении

того, что дано и что требуется доказать, т. е. на заключительных этапах

расследовани При этом движение мысли происходит от известных предпосылок

(фактов) к искомому, доказываемому положению, которое уже намечено заранее,

оформилось гипотетически. Но выдвижение гипотезы (версии) и подбор

соответствующих предпосылок (фактических данных) происходят на основе

широкого и содержательного процесса. Здесь, как установлено психологией,

вступает в свои права творческое мышление. Творческие элементы, как

научного или художественного творчества. Во всех областях познавательной

деятельности, включая расследование и судебное разбирательство, человек

решает различные творческие мыслительные задачи. Решение определенной

проблемы с психологической точки зрения есть сочетание реальных и

мыслительных операций с постоянным переходом практических действий в сферу

мышления и обратно, при дублировании одного другим.

Всякое мышление включает в себя два необходимых компонента - знание и

действие, т. е. состоит в применении знаний для решения определенных задач.

Этот процесс слагается из мыслительных действий, каждое из которых решает

конкретно одну элементарную задачу. Ее решением завершается действие, и при

этом нередко возникают новые вопросы, требующие дальнейших мыслительных

действий. Их совокупность и образует сложную и длящуюся мыслительную

деятельность. Прежде чем что-то сделать, человек прикидывает это в уме и,

если результат его устраивает, приступает к практическому осуществлению; в

отрицательном случае он производит в уме другие действия, пока не получит

мысленно то, что нужно "Неумение" мыслить, как показывают исследования,

состоит в том, что человек не знает, что делать с условиями возникшей перед

ним задачи, какие необходимо произвести операции и действия, чтобы ее

решить. Надо отметить в связи с этим, что мыслительные процессы скрыты от

внешнего наблюдения и далеко не всегда осознаются их субъектами. Это

обусловливает важность научного рассмотрения настоящей проблемы и

необходимость овладения "тайной" собственной мыслительной деятельности

каждым лицом, осуществляющим производство по уголовному делу. Неумение

отдавать себе отчет в своих действиях, неумение сделать свое мышление

осознанным - одна из основных причин ошибочных суждений и выводов в ходе

доказывани Рассматривая мыслительную сферу следователя (судьи), мы видим

различные типы задач, решаемых в ходе доказывани Надо, однако, оговориться,

что вопрос о характере мыслительных задач и их классификации еще мало

освещен в психологической литературе. Применительно же к задачам,

возникающим в следственной и судебной практике, известна лишь одна попытка,

предпринятая в краткой публикации И. К. Шахриманьяна. Он, в частности,

выделяет "прогностические задачи", к числу которых, по его мнению, относится

построение версий. Однако версия скорее диагноз, ибо она объясняет уже

происшедшее событие, а не явление, ожидаемое в будущем. Далее им выделены

"задачи на внешнюю ориентировку", в порядке разрешения которых следователь,

по его мнению, устанавливает источники сведений о доказательствах. И в этой

части допущена неточность, поскольку люба решаемая следователем задача

связана с необходимостью внешней ориентировки, а определение источников

информации является результатом решения и иных задач. Спорно определение,

даваемое "задачам на внутреннюю ориентировку", к числу которых И. К.

Шахриманьян почему-то относит оценку доказательств. Внутрення ориентировка

также является компонентом любой мыслительной деятельности, связанной с ее

осознанием, и специфична не только для оценки доказательств. Не вызывает

принципиальных возражений выделение "задач на выбор средств". Но трудно

согласиться с тем, что этот тип задачи включает в себя и такие решения, как

избрание меры пресечения, привлечение в качестве обвиняемого и пр. Здесь, с

нашей точки зрения, смешиваются мыслительные операции и практические

действия, которые зачастую и не связаны с решением мыслительных задач (если

при этом не возникает проблемной ситуации, т. е. несоответствия между

наличными данными, известными способами действия и условиями выполнени

задания). Мыслительная задача встает, когда возникают какие-либо

субъективные трудности (например, сложно решить вопрос о достаточности

данных для предъявления обвинения, затруднительна юридическая квалификация

совершенного деяния и т. и.). Сказанное обусловливает необходимость

самостоятельного рассмотрения вопроса о классификации мыслительных задач в

доказывании. По различным основаниям могут быть выделены различные типы

задач, решаемых следователем и судом. Если эти задачи разложить на

составляющие их элементы, то полученные "подзадачи" не будут специфичны для

судопроизводства: в них окажутся операции и действия, свойственные любой

мыслительной деятельности. В частности, можно выделить: а) задачи на

отыскание; б) задачи на распознавание (различение, отождествление) ; в)

задачи на объяснение (истолкование); г) задачи на обоснование (доказывание);

д) задачи на предвидение (предсказание); е) задачи на выбор средств и образа

действия; ж) задачи на оценку. Специфическими для уголовно-процессуального

доказывания являются лишь сочетания этих задач и преобладание одного вида

задач в определенной ситуации. В психологии различают простые и творческие

задачи. Говоря о простых задачах, имеют в виду такие ситуации, при которых

решение определенного вопроса, получение нужного результата достигается в

результате применения известного способа при известных условиях. Решающему

все предоставлено: и достаточные данные, и путь решения, указан или

предполагается результат.

Вместе с тем наименование задачи "простой" не делает ее всегда легкой.

Для решения ее иногда требуется немало времени и усилий. В ходе

расследования так решаются лишь отдельные частные вопросы; сложные вопросы

становятся "простыми" только к окончанию доказывани Тогда мы имеем дело с

выводным знанием, которое достигается в результате применения логических

форм. Для решения самой логической задачи уже не требуется приобретения

новых знаний и разработки новых способов действи Прежде чем задача станет

простой и для того чтобы она стала такой, исследователю нужно решить ряд

творческих задач. Творческая задача встает перед следователем, прокурором,

судьей, когда не хватает исходных данных пли неизвестен образ действий с

этими данными, ибо не определены условия, при которых данный способ может

привести к искомому результанту. При отсутствии и неполноте фактического

знания на помощь приходит творческое воображение. Отразив проблемную

ситуацию, т. е. известные фактические обстоятельства дела, и задачу,

подлежащую разрешению, мысль мобилизует запасы знаний и опыта, отыскивая в

прошлом нечто сходное, что предположительно может возместить недостающую

информацию. Одновременно принимаются меры к получению дополнительных

сведений. Имеющиеся данные подвергаются переработке при помощи таких

операций, как сравнение, классификация, анализ, синтез и т. п. Тем временем

воображение на основе имеющихся представлений и понятий из всего этого

материала строит новые образы, объединя, комбинируя, сочетая и подчиня их

определенному замыслу. Эта интеллектуальная деятельность приводит к рождению

догадки - первоначальному предположению, которое еще в достаточной мере не

исследовано, не выяснены его логические и эмпирические основани На первых

порах это лишь проблеск идеи, смутное понимание, которое обычно начинается с

вопроса "может быть..?". Затем мысль развивается, конкретизируется,

уточняется посредством логических операций и оформляется в гипотезу

(версию). Дальнейшие рассуждения идут уже по линии ее проверки. Так

поступает следователь применительно к ряду возможных вариантов, к системе

версий. Считается общепризнанным и неоспоримым положение, согласно которому

параллельно и одновременно проверяются все возможные для данной ситуации

версии. По этой концепции исследование происходит путем полного перебора

всех вариантов, т. е. в результате более или менее систематических попыток,

в ходе которых неудачные пробы отбрасываются и после исключения всех иных

версий положительно подтверждается одна. Несомненно, исключение всех иных

возможностей необходимо для доказывания определенного положения, но при этом

вовсе не обязательно специально исследовать и доказывать ошибочность всех

возможных предположений. Тот же результат достигается путем достоверного

подтверждения правильной интерпретации события, исключающей все иные

объяснени Так, доподлинно установив совершение данного преступления именно

этим обвиняемым, по таким-то мотивам и точно определенным способом, мы тем

самым исключаем совершение этого преступления кем-то другим, иным способом и

по иным мотивам. Доказав пребывание человека в известное время в

определенном месте, вовсе не требуется устанавливать его отсутствие в то же

время в ряде других пунктов. Большой экспериментальный материал по

психологии мышления показывает, что концепция механического перебора

вариантов по методу "проб и ошибок" не оправдывает себя, ибо полный перебор

всех возможностей в сложных случаях неосуществим, неэффективен и не

соответствует реальному процессу решения задач человеком. Анализ

следственной практики также убеждает в том, что подобный путь не является

оптимальным. Фактически методом перебора исследование происходит лишь в

процессе грубой ориентировки в ходе первоначальных следственных действий,

при чрезвычайно ограниченном объеме информации. Однако и здесь этот образ

действий носит избирательный характер. Из неограниченного круга возможностей

происходит отбор небольшого числа вариантов, из которых за основу

исследования принимается несколько наиболее вероятных. Значительная роль в

решении творческих задач принадлежит полуколичественным оценкам возможности

существования определенного факта или наступлени ожидаемого результата (мало

или весьма вероятно, более или менее вероятно и т. п.). Психологи

предполагают, что на основе теоретических знаний, жизненного и

профессионального опыта в сознании человека формируется специальный аппарат

предвидения, выполняющий высоко полезную функцию, регулирующую поведение во

многих видах деятельности. Здесь, по-видимому, скрыт секрет интуиции, на

которой мы остановимся ниже. Методы поиска решений для творческих задач

называют эвристическими.

Эвристические приемы основаны на использовании таких средств, которые

сужают область поиска, сводя к минимуму количество возможных способов

действи Допустим, обнаружен труп с признаками насильственной смерти. Как

сузить практически безграничный круг лиц, среди которых может находиться

виновный? Намечается несколько путей: установить, "кому выгодна" гибель

этого человека, с кем его видели накануне смерти, кто совершал преступления

подобным способом, на ком могут оказаться следы совершенного преступления и

т. д. Каждое из этих мероприятий выделяет определенную группу людей, все

более ограничивая круг подозреваемых; из их числа по тем или иным основаниям

отбираются конкретные лица пли одно какое-то лицо, чью причастность к

преступлению проверяют дальнейшим расследованием. Как видно, область поиска

сокращается в результате отнесения данной ситуации к одной из категорий

известных задач, содержащих сходные услови При этом на первый план выступает

распознавание и сравнение возникшей задачи с имеющимися в сознании

следователя эталонами. В этом состоит значение типичных версий и

исследовании для проверки соперничающих гипотез нередко ставят "решающий

эксперимент". В процессе расследования также подчас может быть установлен

такой "ключевой" факт, который соответствовал бы одной версии и опровергал

бы все остальные, делая ненужной их дальнейшую проверку. С этой целью

используются следственные действия, результаты которых позволяют решить

некоторые ключевые вопросы и тем самым отбросить сразу большое количество

предположений. И хотя единичный факт, сколь бы ни был он существенным, не

может иметь решающего значения, с его помощью, а тем более с помощью

определенной совокупности таких фактов происходит ускоренный отсев ошибочных

версий. Как именно происходит собирание, накопление и переработка информации

следователем и судьей? Современная наука отвечает на этот вопрос,

основываясь на теории мысленного моделировани Это понятие относится к числу

науке Сейчас общепризнано, что люди познают мир через модели - такие

системы, которые отражают отдельные, ограниченные в нужном направлении

стороны явлений. Всякое познание - это моделирование информации о чем-либо

Информацию, которой пользуется следователь в процессе доказывания, можно

рассматривать как модель исследуемого событи Говоря о модели в самом общем

виде, имеют в виду мысленно или практически созданную структуру (статическую

или динамическую), воспроизводящую какую-то часть действительности в

упрощенной, схематизированной форме. Будучи в определенном отношении подобна

структуре другой системы, модель

является способом отображения действительности, как бы ни отличалась она от оригинала Сущность моделирования состоит в мысленном или материальном конструировании моделей, имитации определенных процессов или явлений с тем, чтобы полученные при этом

знания служили основой для суждения о другом - изучаемом - предмете или

явлении. Именно благодаря моделированию возможно отвлечение от таких свойств

исследуемого объекта, которые в данном случае несущественны. Изготавливая

слепок следа ноги, мы в известных пределах считаем несущественным материал,

из которого он изготовлен и пользуемся этой моделью для изучения признаков

обуви, в которую был одет преступник. Мысленно воссоздавая картину дорожного

происшествия, мы абстрагируемся от многих обстоятельств места и времени,

которые в данном случае для нас безразличны, и пользуемся созданной моделью

расследуемого события для дальнейшего исследования его механизма. Отличие

модели от оригинала не лишает его познавательного значени Функцию

отображения действительности модель выполняет благодаря своему подобию,

соответствию в определенных чертах подлинному предмету или явлению. Это

соответствие может иметь место в нескольких планах. Во-первых, в отношении

результатов действия модели и оригинала, во-вторых, в отношении функции и

поведения, которые приводят к этим результатам в-третьих, в отношении

структуры того и другого, обеспечиваю щей выполнение таких же функций, и,

в-четвертых, в отношении материалов и элементов, из которых состоят эти

структуры Разумеется, модель не может совпадать с оригиналом во всех

отношениях. В процессе доказывания в уголовном процессе, как будет показано

ниже, пользуются моделями, которые по-разному соответствуют объектам В

зависимости от формы отражения действительности различают модели

материальные, или физические, и идеальные, или воображаемые. С первыми мы

имеем дело во всех случаях, когда нам приходится воспроизводить в натуре

какие-либо предметы и явления, относящиеся к событию преступлени Таковы уже

упомянутые слепки или оттиски, сохраняющие размеры, рельеф и строение

оригинала. В принципе тот же характер носит воссоздание обстановки и

условий, в которых происходили либо могли происходить те или иные событи

Речь идет о следственном действии, которое в процессуальном законодательстве

ряда союзных республик именуется "воспроизведением обстановки и

обстоятельств события" К числу материальных относятся также модели,

воспроизводящие те или иные объекты в уменьшенном масштабе (например, макет

места происшествия), или всякого рода репродукции, передающие в

наглядно-образной форме важные признаки предметов. В этом смысле

фотографические снимки, рисунки также являются моделями. Модели могут быть

не только статическими, но и динамическими. В качестве примера динамического

моделирования могут рассматриваться некоторые следственные действия, в ходе

которых воспроизводятся какие-либо операции, процессы или события в их

движении, развитии. Разумеется, преступление как таковое не может быть

предметом реального моделировани Это невозможно ввиду неповторимости любого

событи Это недопустимо, ибо подобная "модель" будет представлять собой новое

преступление. Воспроизведению доступны лишь отдельные обстоятельства,

связанные с расследуемым событием; воссоздать субъективные моменты,

психические процессы, которые относятся к преступному событию, в

овеществленной, материальной форме нельз Они доступны лишь мысленному

моделированию, о чем подробнее будет сказано ниже. Отдельные же фрагменты

преступления могут быть реально воспроизведены в ходе следственного

эксперимента, когда в отличие от простой реконструкции выполняются

определенные действия, воссоздается поведение участников расследуемого

события, моделируются явления, подобные тем, которые имели место при

совершении преступлени Например, изготовление документа, проникновение в

хранилище, определение местоположения стрелявшего путем визирования по

направлению раневых каналов и пробоин, проверка слышимости и т. п. Все

признаки, свойственные данному классу моделей, усматриваются и в проверке

показаний на месте, предусмотренной рядом уголовно-процессуальных кодексов

как самостоятельное следственное действие. Элементы моделирования здесь

налицо, когда участник проверки показаний на месте наглядно демонстрирует

чьи-либо действия, воспроизводит маршрут передвижения, указывает позы и т.

п. Имеет место моделирование в процессе предъявления для опознания, если оно

осуществляется в специально созданной обстановке, воспроизводящей те

условия, в которых опознающий ранее наблюдал предъявленный объект. Наконец,

с динамическим моделированием реальных процессов мы сталкиваемся при

производстве экспертного эксперимента, когда, например, необходимо

установить возможность самовозгорания каких-либо веществ, отпирание замка

данным ключом, нанесение повреждения конкретным орудием. Всякая материальная

модель, прежде чем воплотиться в действительность, обязательно проходит

идеальную стадию в качестве замысла, плана или схемы будущего действия и его

результатов. Самый плохой архитектор, как указывал Маркс, тем и отличается

от самой искусной пчелы, что в конце процесса труда получается результат,

который уже в начале этого процесса имелся в представлении человека, т. е.

идеально Здесь мы непосредственно подошли к умственному моделированию как

способу познания в уголовном судопроизводстве. В процессе мышления

исследователь оперирует некоторым умственным материалом, который имеет

двоякую психологическую природу. Это, во-первых, более или менее яркие

образы; во-вторых, это тот или иной смысл, значение образов, выраженные в

понятиях и суждениях. При получении чувственной и словесной информации в

сознании взаимосвязано возникают и образы, и поняти Слова рождают образы,

образы наполняются смыслом, обозначаясь словами. В отличие от физического

моделирования в данном случае мы имеем дело с чисто информационной моделью,

котора служит основой для накопления, упорядочения, переработки и

дальнейшего собирания информации.

Различаются модели и в зависимости от уровня нашего знани По исходным

данным возникают простейшие модели, в которых систематизируется информация

об отдельных предметах и обстоятельствах. В свою очередь эти отдельные

ячейки, узлы, элементы увязываются в общую схему расследуемого событи Вновь

поступающая информация, проходя через эту структуру, находя в ней свое

место, достраивает ее или отсеивается как безразлична Так, следователь,

разыскивая орудие убийства, создает в своем воображении схематический образ

ножа, обладающего признаками, которые установлены судебно-медицинской

экспертизой. В ходе поисков он отвергает все орудия, не удовлетворяющие этой

модели, и отбирает те пз них, которые соответствуют ей. Описание ножа

очевидцем преступления дополняет модель новыми деталями. В том же порядке

корректируются и достраиваются модели отдельных обстоятельств и всего

события в целом. Формируясь в процессе ориентировки в ходе первоначальных

следственных действий, модель на первых порах весьма схематична. Она

изобилует пробелами и неоформленными частями, в ней отсутствуют многие узлы

и детали. Фактически в параметрах этой схемы на первых порах действует

несколько моделей, по-разному связывающих наличные и предполагаемые данные,

т. е. дающих различное объяснение событию преступления, различные указания

по поводу его участников и результатов их действий. По мере накопления

информации модель реконструируется, освобождается от излишних образований,

обрастает "жесткими узлами" (достоверно установленными фактами), количество

вариантов в различных частях модели сокращается, покуда сама она не станет

однозначной системой достоверного знания об исследуемом событии. В этом

движении и осуществляется процесс познания при расследовании. Таким образом,

в уголовном судопроизводстве имеют дело с двумя типами информационных

моделей -вероятностными и достоверными. Первые служат средством познания,

вторые - его результатом и целью Но как, благодаря каким свойствам модель

выполняет свою функцию в качестве инструмента познания? Наиболее

существенным свойством мысленной модели, делающим ее средством активного

исследования, является то, что она не ограничивается накоплением и хранением

информации, а преобразует ее, открывая пути дальнейших поисков, указывая на

источники и способы получения недостающих знаний. Информационная модель

является преимущественно динамической системой, отражающей ход реальных

процессов В сознании исследователя воображаемые картины не остаются

застывшими "фотоснимками". Они сохраняют жизнь, темп и те формы движения,

которые были свойственны отражаемым объектам в действительности. Такой

динамической системой является модель преступления, построенная в

воображении следователя на основе имеющейся информации. Каждый новый кусочек

знаний включается в это движение и в результате комбинирующей деятельности

сознания открывает и устанавливает те или иные связи, вступает во

взаимодействие с другими элементами. Модель считаетс удачной при соблюдении

двух условий: а) она должна обладать тем же поведением, что и ее прототип

(исследуемое явление); б) необходимо, чтобы на основе структуры и поведения

этой модели можно было выявить дополнительные черты прототипа, не

структуре сигнализируют о необходимости устранить неясность,

неопределенность. Временно творческое воображение, опираясь на опыт и знания

восполняет имеющиеся пробелы. Пропуска перед своим мысленным взором все

варианты расследуемого события, снова и снова "проигрывая" созданную им

модель, созерцая и осмысливая ее действие, исследователь видит, какие следы

в реальной обстановке и сознании людей могло или должно было оставить

преступление. Подчас эти операции выполняются в форме мысленного

эксперимента Приводя в движение мысленную модель, исследователь представляет

себе результаты соответствующих процессов на практике, проверяет жизненность

и правильность своих построений, соответствие их друг другу при помощи

воображаемого опыта. Затем путем проверки и с помощью извлекаемой при этом

информации испытывается, переделывается и достраивается модель расследуемого

событи В своем законченном виде она должна включать в себя сумму знаний по

всем вопросам, образующим предмет доказывани Наряду с этой моделью,

обращенной в прошлое, в процессе расследования пользуются системой

вспомогательных моделей, направленных в будущее и отражающих ход

предстоящего исследовани Практические действия до их реального осуществления

выполняются мысленно, и это позволяет нам предвидеть ход и результаты своей

деятельности, планировать и направлять ее. Протекая в наглядной, образной

форме, мысленное планирование рождает множество динамических структур, так

называемых рабочих моделей. Это - прообразы расследования, картины

предстоящих следственных действий, намеченные приемы, методы и

последовательность их выполнения, возможные действия участников процесса в

той или иной ситуации, воображаемые последствия и результаты их поведения в

различных вариациях. Иными словами, речь идет о мысленной модели

динамического планировани Работа таких моделей тесно переплетается с

реальной практической деятельностью. Так, прибыв для производства обыска,

следователь уточняет свои предварительные наметки и, ориентируясь на месте,

представляет, как в этой обстановке он проникнет в обыскиваемое помещение,

как может действовать обыскиваемый и как в том пли ином случае следует

поступить. Если - все это осмысливается заранее, а не выполняется путем

непродуманных действий, в сознании следователя возникает живая картина -

модель первого этапа предстоящего следственного действи Наряду с

образно-понятийными моделями на еще более высоком уровне абстракции

следователь, отвлекаясь от живых образов действительности, оперирует только

понятиями, суждениями и умозаключениями. Здесь мы уже имеем дело с

собственно логическим процессом. Однако обычно понятийно-образное

моделирование предметов и явлений действительности и логические операции

составляют единый процесс. Одной из форм такого процесса является версия,

которая может рассматриваться как идеальная информационно-логическая модель

Вероятностна образно-понятийная модель является промежуточным звеном между

логическим объяснением и объективной действительностью. Она действует в двух

направлениях: во-первых, от действительности - к объяснению (версии), как

наглядное воспроизведение в сознании возможного механизма и обстоятельств

расследуемого событи Во-вторых, от объяснения (версии) - к действительности,

как указатель на недостающие знания, неустановленные факты, не найденные

фактические данные, подлежащие собиранию, с тем чтобы придать нашим знаниям

характер достоверности. Характеристика мыслительного процесса будет

неполной, если не упомянуть еще об одной важной особенности информационных

моделей: они как бы независимо от воли исследователя продолжают по-своему

действовать даже тогда, когда он сосредоточен на другом и не размышляет о

предмете данного исследовани Объясняется это тем, что мысленная модель, как

говорят психологи, обладает свойством доминантного очага, т. е.

господствующего в нервной системе очага возбуждения, привлекающего к себе

любые импульсы, поступающие в сознание извне и направляющие психическую

жизнь человека. Доминантный очаг привлекает и обрабатывает поступающую

информацию и, оперируя ею, открывает и устанавливает новые связи, приходит к

решению мыслительных задач. Так объясняют неожиданные, на первый взгляд,

изобретения, находки, догадки в науке и практике, которые в психологии

именуют "инсайт-решением". Следственная и судебная практика также изобилует

примерами такого рода. При этом обычно ссылаются на интуицию. Неясность и

путаница в использовании этого понятия вынуждают нас остановиться на данном

вопросе. В работах зарубежных и некоторых отечественных авторов

высказывалась мысль о том, что сложный и неуловимый процесс формировани

наших знаний в уголовном судопроизводстве носит интуитивный характер и лишь

интуиция позволяет следователю и судье распознать истину. Следственная и

судейская интуиция получает порой искаженное освещение как необъяснимая

врожденная способность угадывать истину, минуя деятельность сознани Именно

на такой основе построена реакционная философская система интуитивизма.

Объявля реальный мир иррациональным потоком субъективных переживаний, в

котором нельзя найти ничего определенного, интуитивисты приходят к выводу о

невозможности познания мира посредством органов чувств и мыслительной

деятельности. Эта чуждая науке проповедь мистицизма широко воспринята

буржуазными юристами для обоснования беззаконий и судебного произвола. В

ряде работ содержатся двусмысленные рассуждения, фактически ориентирующие на

приоритет субъективных впечатлений следователя и судьи. Западногерманский

профессор Ганс Вальдер в книге "Криминалистическое мышление" рекомендует в

качестве самостоятельного приема исследования "интуитивное угадывание",

которому отводится преувеличенная роль. "Мы имеем, - пишет он, - свои

собственные, чисто личные нити ассоциаций, и часто нам не приходит в голову

та решительная догадка, которая другого немедленно толкнет на уяснение

нужного вопроса. При этом невежды и женщины рассматривают вопросы совсем

по-другому и иногда правильнее" Пытаясь объяснить явление интуиции,

английский криминалист Альфред Бакнилл рассматривает ее как инстинктивную

способность человека принимать решения в результате внезапного импульса. В

конце концов он договаривается до того, что признает божественное

происхождение такой способности С этим смыкаются изыскания в области пара- и

метапсихологии, попытки использовать телепатию,

ясновидение и оккультизм в уголовном процессе. Весьма симптоматично, например, опубликование в "Международном обзоре уголовной полиции" статьи, озаглавленной "Гаданье на службе полиции". С серьезным видом французский прокурор Анри Тренз называет

гаданье "искусством, которое может стать наукой" и предвидит то время, когда

мы увидим судью, официально поручающего гадалке установить, одним ли лицом

выполнены два образца почерка, правдивы ли свидетели, виновен ли

подозреваемый и т. п. Неудивительно, что подобные "разработки" отбили охоту

у многих материалистов заниматься проблемой интуиции как в гносеологическом,

так и в психологическом плане. "Понятие интуиции, - писал Б. М. Теплов, -

окружается ореолом некоей мистической таинственности. Поэтому в советской

психологической литературе замечается склонность избегать и даже замалчивать

его. Едва ли это правильно. Следуя этому способу, пришлось бы избегать

большинства психологических терминов, так как все они бывали на службе

совершенно чуждых нам целей" Аналогичная тенденция имела место и в теории

уголовного процесса. Нельзя согласиться ни с преувеличенной оценкой роли

интуиции, ни с призывами изгнать ее из уголовного процесса. В. Ф. Асмус

правильно пишет, что, хотя в известных философских работах классиков

марксизма не встречается прямых указаний на интуитивное знание, это не

означает, что там не рассматривается проблема интуиции. Оно передается как

по-немецки, так и по-русски терминами "созерцание", "видение", "усмотрение"

или даже просто "непосредственное знание". Проблема эта рассматривается,

например, Ф. Энгельсом в "Диалектике природы" как вопрос об отношении знания

непосредственного к опосредствованному, об их диалектике и взаимосвязи. Если

философ, как справедливо замечает В. Асмус, признает среди других видов

знания также и знание интуитивное, то одно это признание еще ровно ничего не

говорит о том, какова теория интуиции, характерная для него, -

материалистическая или идеалистическа Определяющим является истолкование,

объяснение этого вида знани В марксистской философской и психологической

литературе интуиция определяется как "быстрое и непосредственное нахождение

решения проблемы", "неосознанное творческое решение задачи, основанное на

длительном творческом опыте и большой творческой культуре художника, ученого

или изобретателя" Известно, что в повседневной жизни мы постоянно

сталкиваемся с такими явлениями, когда по ничтожным признакам при очень

малом исходном материале возникают правильные догадки; последующая проверка

устанавливает их достоверность. В этом "загадочном эффекте" обычно

Познание – процесс психического отражения действительности, в результате которого возникает новое знание о мире. Если познание рас-сматривать как самостоятельную деятельность человека, то для её психо-логического анализа можно применить модель иерархического уровнего строения деятельности А.Н. Леонтьева. В этой модели выделяются:

1) уровень особых видов деятельности, которые определяются мотивом деятельности;

2) уровень действий, определяющийся осознаваемыми целями деятельности;

3) уровень операций, определяющийся задачами, разрешаемыми в деятельности;

4) уровень психофизиологических функций, которые определяются физиологическим обеспечением психических процессов человека, задаю-щим возможности и ограничения в осуществлении деятельности.

Конкретизируем содержание уровней организации деятельности человека применительно к познавательной деятельности. Мотивом познавательной деятельности выступает необходимость разрешения проблемной ситуации, возникающей в рамках какой-либо теоретической или практической деятельности, отличной от познавательной. Проблемная ситуация – это объективное или субъективное препятствие в достижении целей деятельности. Преодоление проблемной ситуации всегда связано с осознанием характера этого препятствия в виде проблемы. Проблема – это фиксация внимания субъекта на отсутствии либо недостаточности знаний об объектах и явлениях действительности для осуществления деятель-ности. В этом случае может возникнуть вопрос о содержании недостаю-щих знаний о предмете деятельности, который становится самостоятель-ным мотивом, побуждающим субъекта уточнить свои представления об объекте и обнаружить недостающие связи и отношения в имеющейся у субъекта картине мира. Таким образом, предметом познавательной деятельности становится картина мира субъекта, его знания об объекте. А познание становится осознанной целенаправленной деятельностью, в рамках которой проблема осознаётся субъектом как «знание о незнании». И субъект начинает осуществлять целенаправленные познавательные действия по обнаружению недостающих знаний.

Согласно определению А.Н. Леонтьева, осознанный мотив стано-вится мотивом-целью или общей целью деятельности, в связи с которой могут быть определены частные цели, соотносимые с конкретными действиями и операциями данной деятельности. Частные цели деятель-ности осознаются субъектом как этапы достижения общей цели, между которыми могут быть установлены различные типы связей:

1) линейная связь, когда последующее действие невозможно без осуществления предыдущего (цель 1 → результат 1 → цель 2 → результат 2 → цель 3 → результат деятельности);

2) параллельная связь, когда суммируются результаты отдельных действий, выполняемых независимо друг от друга (цель 1 → результат 1 + цель 2 → результат 2 + цель 3 → результат 3=результат деятельности);

3) иерархическая связь, когда отдельные действия находятся в разных отношениях друг к другу, образуя этапы деятельности как самос-тоятельные группы действий с различной связью.

Поскольку между целями деятельности не существует однозначной связи, и эта связь устанавливается в процессе самой деятельности, существует проблема вычленения отдельных этапов познавательной деятельности.

На уровне действий познавательная деятельность представлена как мыслительный процесс. Трактовка мышления как процесса означает, прежде всего, что сама детерминация мыслительной деятельности осуществляется тоже как процесс. Иначе говоря, по ходу решения задачи человек выявляет все новые и новые, до того неизвестные ему условия и требования задачи, которые причинно обусловливают дальнейшее протекание мышления. Следовательно, детерминация мышления не дана изначально как нечто абсолютно готовое и уже законченное, она именно образуется, постепенно формируется и развивается ходе решения задачи, т. е. выступает в виде процесса.

В развернутом мыслительном процессе, поскольку он всегда направляется на разрешение какой-нибудь задачи, можно различать несколько основных этапов или фаз: первый этап разрешения проблемы – осознание проблемной ситуации; на втором – происходит выделение того, что известно, и того, что неизвестно. В результате проблема превращается в задачу; на третьем этапе происходит ограничение зоны поиска (на основе представлений о типе задач, исходя из предшествующего опыта); на четвертом – появляются гипотезы как предположения о способах решения задач; пятый этап представляет собой реализацию гипотезы; шестой – проверку гипотезы. Если проверка подтверждает гипотезу, то осуществляется реализация решения.

На уровне операций познавательная деятельность представляет собой систему умственных действий субъекта разной степени осознанности: действия восприятия, воображения, представления, мышления, памяти.

Результатом познавательной деятельности выступают знания, которые являются субъективным отражением объективной действительности. Необ-ходимо различать знания и информацию. Информация – это некие сведе-ния об окружающем мире и идущих в нём процессах, воспринимаемые человеком или специальными устройствами. Информация носит безлич-ный характер, и в этом смысле она объективна. Знания же являются информацией, соотнесённой с общественно-исторической практикой, т. е. с процессом достижения определённых целей деятельности. В этом смысле знания всегда принадлежат личности и по отношению к ним можно задавать вопрос об их истинности или ложности. Истиной является верное, правильное отражение действительности в мыслях. Истинное знание не относится к самим вещам или средствам их языкового выраже-ния. Истинность знаний проверяется практикой. Таким образом, истина – это знание, соответствующее своему предмету, совпадающее с ним.

Анализируя познавательную деятельность человека, философы издавна стали различать две основные формы , в которых ее результаты выражаются в сознании: наглядные образы и абстрактные мысли.

Содержание абстрактной мысли выражает общие признаки предмета, взятые в отвлечении от его индивидуальных, чувственно созер-цаемых признаков: говорить о пространственно-временном сходстве мысли с предметом абсурдно. Например, наглядный образ дома – это пространственно-подобная «картинка» некоего определенного здания («этого» дома – Зимнего дворца, Исаакиевского собора и т. д.), которая отражает его чувственно воспринимаемые индивидуальные особенности (цвет, материал и пр.). А в абстрактной мысли о доме выделяется сово-купность общих признаков, характерных для всякого «дома вообще».

Указанным двум формам выражения знаний соответствуют и два процесса , которые осуществляются в ходе познавательной деятельности человека:

1) чувственное познание – процесс возникновения наглядных образов и оперирования ими;

2) рациональное познание – процесс формирования и развития абстрактных мыслей.

К формам чувственного познания относят три основных типа наглядных образов: ощущения, восприятия, представления.

Рациональное познание осуществляется с помощью логического мышления (которое называют также рациональным, абстрактным, дискур-сивным и т. п.). Основными чертами правильного логического мышления являются определенность, непротиворечивость, последовательность и обоснованность. С его помощью человек выходит далеко за пределы непосредственного чувственного опыта и получает возможность познать то, что нельзя не только ощутить и воспринять, но даже и представить. Основными формами логического мышления являются понятие, суждение, умозаключение.

Слово «понятие» происходит от глагола «понимать». В понятиях выражается понимание сущности предметов, достигнутое на определен-ном уровне их познания. Понятие – это мысль о предмете, выделяющая в нем существенные признаки. Понятия имеют содержание и объем. Содержание понятия – это признаки, которые в нем мыслятся. Давая определение понятия, необходимо указать существенные признаки предмета, необходимые и достаточные для отличения его от всех других. Объем понятия – это совокупность предметов, обладающих этими призна-ками. Различают понятия единичные, объем которых состоит из одного предмета («Африка», «первый космонавт», «Солнце»), и общие, объем которых может включать в себя множество предметов («город», «космонавт», «звезда»).

Понятие – это элементарная «клеточка» логического мышления. Но отдельными, изолированными друг от друга понятиями люди никогда не мыслят. В мыслительных процессах понятия употребляются в составе суждений.Отношение понятия и суждения подобно отношению слова и предложения. Предложение складывается из слов. Но говорим мы обычно не отдельными словами, а целыми предложениями. И точно также мыслим мы не отдельными понятиями, а целыми суждениями. Суждение – это мысль, в которой о каком-либо предмете что-то утверждается или отрицается. Суждения могут быть простые и сложные (состоящие из соединения простых). Структура простого суждения выражается формулой S–P, где S есть субъект суждения – понятие о предмете, о котором идет речь; Р есть предикат суждения – понятие, выражающее то, что о пред-мете утверждается или отрицается; а символом «-» обозначена логическая связка, которая характеризует отношение между S и Р и может быть либо утвердительной (если предикат приписывается субъекту), либо отрица-тельной (в противоположном случае).

Многие из суждений выражают знания, приобретенные путем непос-редственных наблюдений над действительностью («Эта роза красная»). Но значительная часть суждений, особенно в науке, выводится по опре-деленным правилам из ранее полученных знаний с помощью различного рода умозаключений.

Умозаключение – это логическое рассуждение, посредством которо-го из одних суждений выводятся другие суждения. Умозаключение, в котором вывод логически необходимо следует из посылок, называется дедуктивным. Если посылки истинны, логически правильное дедуктивное умозаключение всегда ведет к истинным выводам. Однако дедукция не позволяет получить заключение, которое было бы более общим, чем посылки. Умозаключение, в котором из частных суждений выводится общее, называется индуктивным . Индукция позволяет обобщать имею-щиеся знания. Однако выводы, к которым она приводит, не являются достоверными. В мышлении дедукция и индукция взаимно дополняют друг друга.

В процессе развития человеческих знаний большую роль играет взаимодействиечувственного и рационального познания. Интуиция – одно из самых ярких и удивительных проявлений подобного взаимодействия. Слово «интуиция» в русском язык е приобрело неоднозначный и очень широкий смысл. Интуитивными часто называют какие-то неосозна-ваемые мыслительные процессы и любые идеи, пути возникновения которых нам непонятны. Обычно указываются лишь некоторые, наиболее впечатляющие характерные черты интуиции:

· неожиданность интуитивного решения проблемы («ага-пере-живание»);

· неосознанность хода интуитивного процесса и невозможность объяснить, каким образом появился его готовый результат;

· непосредственная очевидность этого результата и чувство уверен-ности в его истинности;

· необходимость обоснования и проверки интуитивных догадок.

Поскольку познавательная деятельность осуществляется конкретным субъектом, возникает проблема организации и регуляции этой деятель-ности и влияния на её результат личностных особенностей исследователя.

Когда субъективная познавательная деятельность становится частью общественной практики и превращается в особый вид деятельности – научное познание, проблема истинности знания становится очень острой. Поэтому возникает необходимость в осознании и контроле процесса познания. Таким образом, проблему методологии научного исследования можно рассматривать как проблему рефлексии познавательной деятель-ности. Рефле́ксия (от лат. reflexio – обращение назад) – междисциплинар-ное понятие, означающее обращение внимания субъекта на самого себя и на своё Я, в частности, на продукты собственной активности, а также какое-либо их переосмысление. В частности, – в традиционном смысле – на содержание и функции собственной психической активности, в состав которой входят личностные структуры (ценности, интересы, мотивы), мышление, механизмы восприятия, принятия решений, эмоционального реагирования, поведенческие шаблоны и т. д.

В зависимости от того, как человек представляет проблему, как плани-рует пути её решения, определяется конкретный способ организации науч-ного исследования. На результаты исследования непосредственно влияют мировоззренческие установки учёного, степень его компетентности, а также та система социальных и межличностных отношений, в контексте которой он живёт и трудится. Можно выделить такие основные характе-ристики мировоззрения:

1) оно включает в себя некоторую совокупность общих взглядов человека на мир и свое место в мире;

2) эти взгляды представляют собой не просто знания о действи-тельности, а такие знания, которые стали убеждениями;

3) мировоззрение определяет направленность личности, ее жизненные позиции, цель и смысл ее жизни; оно проявляется в поведении личности.

Мировоззрение людей образуется под влиянием самых различных обстоятельств: воспитания, образования, жизненного опыта, отдельных жизненных впечатлений. На нем сказываются условия жизни, общие черты эпохи, национальные особенности культуры. Мировоззрение исследовате-ля не только конституирует его познавательную деятельность, но и опреде-ляет характер решения этических проблем, которые неизбежно возникают при взаимодействии учёного с социумом.

Этические проблемы научного исследования

Можно выделить следующие основные проблемы, возникающие в ходе проведения психологом различных исследований, при публикации им научных текстов, при взаимодействии со своими коллегами:

1) Чрезмерное экспериментирование, когда психолог ради получения «интересных результатов» ставит интересы науки (или свои карьерные интересы) выше интересов клиентов. Естественно, и психолог-исследо-ватель, и психолог-практик должны вести научный поиск. Но как только они почувствуют, что стали относиться к клиентам всего лишь как к «испытуемым» или как к «статистическому материалу», то следует восстановить приоритеты: на первом месте должны быть интересы клиен-та и вообще любого «обследуемого» человека, которые никак не должны пострадать.

2) Вторжение в личную жизнь, в духовный мир обследуемых людей. «Субъект-объектные» отношения, которые выстраиваются между исследо-вателем и испытуемым, могут причинить вред обследуемым, так как многие методики предполагают помещение клиента в кризисную для него ситуацию и нарушать естественное течение его личной жизни. Такое вторжение может оказаться травмирующим для испытуемого, что предпо-лагает повышенную нравственную ответственность психолога-иссле-дователя.

3) Проблема недобросовестности исследования. Можно даже выде-лить два основных варианта данной проблемы:

а) умышленная недобросовестность (подтасовка);

б) низкая квалификация или небрежность исследователя.

Полученные таким образом результаты могут дезориентировать многих других исследователей.

б) включении своей фамилии в работы других исследователей при отсутствии реального участия в этой работе.

5) Проблема «профессиональных секретов». Есть секреты, необходи-мость которых мало кем оспаривается, – это секреты от клиентов, которым далеко не все следует говорить о полученных результатах исследования (иначе они просто могут быть травмированы); секреты от руководства, которому не следует сообщать информации, которая может нанести вред подчиненным или обучающимся в их заведении людям.

6) Проблема необоснованного «продвижения» в науке людей, которые не обладают для этого соответствующими достоинствами, что прояв-ляется примерно в следующих ситуациях:

а) подписывается положительный отзыв, хотя сама работа не соот-ветствует требованиям;

б) оказывается содействие в карьере людей на основе личных мотивов;

7) Использование отношений с авторитетными в научных кругах людьми (учёными) для достижения своих личных целей. Недобросовестные исследователи, умело войдя в доверие к таким авторитетам, решают свои прагматические задачи по построению карьеры.

8) Проблема ответственности исследователя за использование полученных им результатов в социальной практике с целью создания различных технологий, которые могут причинить ущерб людям. Напри-мер, результаты изучения механизмов человеческого восприятия могут использоваться для создания рекламных технологий и обеспечивать про-движение на рынке товаров, причиняющих прямой вред (реклама алко-гольных напитков, сигарет, определённых медицинских препаратов и т. п.).

Таким образом, проведение психологического исследования должно подчиняться ряду принципов:

· принцип ненанесения ущерба испытуемому требует от психолога такой организации своей работы, чтобы ни её процесс, ни её результаты не наносили испытуемому вреда его здоровью;

· принцип компетентности требует от психолога браться за решение только тех вопросов, по которым он профессионально осведомлен и для решения которых владеет практическими методами работы и наделен соответствующими правами и полномочиями, состоянию, или социаль-ному положению;

· принцип беспристрастности не допускает предвзятого отношения к испытуемому;

· принцип конфиденциальности означает, что материал, полученный психологом в процессе его работы с испытуемым на основе доверительных отношений, не подлежит сознательному или случайному разглашению вне согласованных условий;

· принцип осведомленного согласия требует, чтобы психолог, заказчик и испытуемый были извещены об этических принципах и правилах психологической деятельности, целях, средствах и предполагаемых результатах психологической деятельности и принимали в ней добровольное участие.

Познавательная деятельность человека - это конкретная деятель ность. Психология как абстрактная наука изучает лишь один из структурных уровней ев организации. Поэтому, если мы оставим за понятием мышление психологический смысл, его нельзя будет отождествлять с понятием познание, так как мышление будет в таком случае отображать лишь один из структурных уровней организации познания, его психологический механизм.

В основе характеристики процесса учения лежит идея деятельностного подхода, разработанная в советской психологии. Учение - это система познавательных действий учащихся, направленных на решение учебно-воспитательных задач. Исходя из положения марксизма о роли труда в становлении человека, советская психология утверждает, что предметная деятельность должна менять и меняет тип его поведения. Вместе с тем для человека характерна одновременно с предметной и внутренняя психическая деятельность, осуществляемая с помощью словесных, цифровых и других знаков. Эта деятельность ведет к психическому развитию личности. Различными знаками и материальными орудиями человек особенно активно овладевает во время специально организованного обучения. Социальные отношения людей, проявляемые, в частности, в обучении, ведут к развитию их высших психических функций. Теперь принято кратко передавать эту мысль Л. С. Выготского в виде формулы: «Обучение идет впереди развития». Принципиальное отличие советской педагогической психологии от многих зарубежных концепций состоит в том, что она ориентируется на активное формирование психологических функций, а не на пассивную их регистрацию и приспособление к имеющемуся уровню. Отсюда весьма важное методологическое значение имеет идея такого построения обучения, которое учитывало бы зону ближайшего развития личности, т. е. необходимо ориентироваться не на имеющийся сегодня уровень развития, а на несколько более высокий, которого ученик может достичь под руководством и с помощью преподавателя.

Современная педагогическая психология считает, что для каждого возрастного периода имеется свой, наиболее характерный ведущий вид деятельности: в дошкольном - игра, в младшем школьном - учение, в среднем школьном возрасте - развернутая общественно полезная деятельность во всех ее вариантах (учебная, трудовая, общественно-организационная, художественная, спортивная и др.).

Познавательные психические процессы

Самым процветающим государством Средиземноморья на всем протяжении средних веков наряду с Византией стал Арабский халифат, созданный пророком Мохаммедом (Мухаммедом, Магометом) и его преемниками. В Азии, как и в Европе, эпизодически возникали военно-феодальные и военно-бюрократические государственные образования, как правило, в результате военных покорении и присоединений. Так возникла империя Моголов в Индии, империя Танской династии в Китае и др. Сильная интегрирующая роль выпала христианской религии в Европе, буддистской в государствах Юго-Восточной Азии, исламской на Аравийском полуострове.

Сосуществование домашнего и государственного рабовладения с феодально-зависимыми и родообщинными отношениями продолжалось в некоторых странах Азии и в этот исторический период.

Аравийский полуостров, где возникло первое исламское государство, расположен между Ираном и Северо-восточной Африкой. Во времена пророка Мохаммеда, родившегося около 570 г., он был слабозаселенным. Арабы были тогда кочевым народом и обеспечивали с помощью верблюдов и других вьючных животных торгово-караванные связи между Индией и Сирией, а затем североафриканскими и европейскими странами. На арабских племенах лежала также забота об обеспечении безопасности торговых маршрутов с восточными пряностями и ремесленными изделиями, и это обстоятельство послужило благоприятным фактором становления арабского государства.

1. Государство и право в ранний период Арабского Халифата

Арабские племена кочевников и земледельцев населяли территорию Аравийского полуострова с глубокой древности. На основе земледельческих цивилизаций на юге Аравии уже в I тыс. до н.э. возникли ранние государства, сходные с древневосточными монархиями: Сабейское царство (VII–II вв. до н.э.), Набатия (VI–I вв.). В крупных торговых городах формировалось городское самоуправление по типу малоазиатского полиса. Одно из последних ранних южно-арабских государств – Химьяритское царство – пало под ударами Эфиопии, а затем иранских правителей в начале VI в.

К VI–VII вв. основная масса арабских племен находилась на стадии надобщинной администрации. Кочевники, торговцы, земледельцы оазисов (главным образом вокруг святилищ) объединялись посемейно в большие кланы, кланы – в племена Главой такого племени считался старейшина – сеид (шейх). Он был и верховным судьей, и военным вождем, и общим руководителем собрания кланов. Существовало и собрание старейшин – меджлис. Арабские племена расселялись и за пределами Аравии – в Сирии, Месопотамии, на границах Византии, образуя временные племенные союзы.

Развитие земледелия и животноводства ведет к имущественной дифференциации общества, к использованию рабской работы. Вожди родов и племен (шейхи, сеиды) базируют свою власть не только на обычаях, авторитете и уважении, но и на экономическом могуществе. В среде бедуинов (жителей степей и полупустынь) встречаются салухи, что не имеют средств существования (животных) и даже тариди (разбойники), которых выгоняли из племени.

Религиозные представления арабов не были объединены в какую-то идеологическую систему. Объединялись фетишизм, тотемизм и анимизм. Распространенные были христианство и иудаизм.

В VI ст. на Аравийском полуострове существовало несколько независимых одна от одной дофеодальных государств. У старейшин родов и племенной знати сосредоточивалось много животных, в особенности верблюдов. В областях, где было развитое земледелие, происходил процесс феодализации. Этот процесс охватил города-государства, в частности Мекку. На этой почве возникло религиозно-политическое движение – халифат. Это движение было направлено против племенных культов за создание общей религии с одним божеством.

Халифское движение было направлено против родоплеменной знати, в руках которой была власть в арабских дофеодальных государствах. Он возник в тех центрах Аравии, где феодальный строй приобрел большего развития и значения – в Йємене и городе Ятрибе, охватил также и Мекку, где одним из его представителей был Мухамед.

Знать Мекки выступила против Мухамеда, и в 622 г. он вынужден был бежать в Медины, где нашел поддержку со стороны местной знати, которая была недовольная конкуренцией со стороны знати Мекки.

Через несколько лет арабское население Медины вошло в состав мусульманской общины, которой руководил Мухамед. Он выполнял не только функции правителя Медины, но и был военным руководителем.

Суть новой религии состояла в признании Аллаха единым божеством, а Мухамеда – его пророком. Рекомендуется каждый день молиться, отсчитывать сороковую часть доходов в пользу бедных, постится. Мусульмане должны принимать участие в священной войне против неверных. Подрывалось предшествующее деление населения на роды и племена, из чего начиналось почти каждое государственное образование.

Мухаммед провозглашал необходимость нового порядка, исключавшего межплеменную рознь. Все арабы вне зависимости от своего племенного происхождения призваны были составить единую народность. Их главой должен был стать пророк-посланник бога на земле. Единственными условиями вступления в эту общность являлись признание новой религии и строгое выполнение ее предписаний.

Мохаммед довольно быстро собрал значительное число приверженцев и уже в 630 г. сумел поселиться в Мекке, жители которой к тому времени прониклись его верой и учением. Новая религия получила названиеислам (мир с Богом, покорность воле Аллаха) и довольно быстро распространилась по всему полуострову и за его пределами. В общении с представителями других религий – христианами, иудеями и зороастрийцами – последователи Мохаммеда сохраняли веротерпимость. В первые века распространения ислама на омейядских и аббасидских монетах чеканилось изречение из Корана (Сура 9,33 и Сура 61,9) о пророке Мохаммеде, имя которого означает «дар Божий»: «Мохаммед – посланник Божий, которого Бог послал с наставлением на правый путь и с истинной верой, чтобы возвысить ее над всеми верами, хотя бы этим были недовольны многобожники».

Новые идеи нашли ревностных сторонников среди бедняков. Они приняли ислам, так как давно потеряли веру в могущество племенных божков, не защитивших их от бедствий и разорений.

Первоначально движение носило народный характер, что отпугнуло богатых, но это продолжалось недолго. Действия приверженцев ислама убедило знать в том, что новая религия не угрожает их коренным интересам. Вскоре представители родоплеменных и торговых верхов вошли в состав правящей элиты мусульман.

К этому времени (20–30 гг. VII в.) было завершено организационное оформление мусульманской религиозной общины, возглавляемой Мухаммедом. Созданные ею военные отряды вели борьбу за объединение страны под знаменем ислама. Деятельность этой военно-религиозной организации постепенно приобрела политический характер.

Объединив вначале племена двух соперничавших городов – Мекки и Ясриба (Медины) – под своей властью, Мухаммад повел борьбу за сплочение всех арабов в новую полугосударственную-полурелигиозную общину (умму). В начале 630-х гг. значительная часть Аравийского полуострова признала власть и авторитет Мухаммада. Под его началом сложилось своеобразное протогосударство с духовной и политической одновременно властью пророка, опиравшегося на военные и административные полномочия новых сторонников – мухаджиров.

К моменту смерти пророка почти вся Аравия подпала под его власть, его первые преемники – абу Бакр, Омар, Осман, Али, прозванные праведными халифами (от «халиф» – преемник, заместитель), – пребывали с ним в дружественных и родственных связях. Уже при халифе Омаре (634 – 644) к этому государству были присоединены Дамаск, Сирия, Палестина и Финикия, а затем и Египет. На востоке Арабское государство расширилось за счет территории Месопотамии и Персии. В течение следующего столетия арабы завоевывают Северную Африку и Испанию, но дважды терпят неудачу с завоеванием Константинополя, а позже во Франции терпят поражение при Пуатье (732 г.), однако в Испании удерживают свое господство еще на семь веков.

Через 30 лет после смерти пророка ислам разделился на три большие секты, или течения, – на суннитов (опиравшихся в богословских и правосудных вопросах на Сунну – сборник преданий о словах и поступках пророка), шиитов (считали себя более точными последователями и выразителями взглядов пророка, а также более точными исполнителями предписаний Корана) и хариджитов (взявших за образец политику и практику двух первых халифов – абу Бакра и Омара).

С расширением границ государства исламские богословские и законоведческие построения подверглись влиянию более образованных инородцев и иноверцев. Это сказалось на толкованиях Сунны и тесно связанного с ним фикха (законоведения).

Омейядская династия (с 661 г.), которая осуществила покорение Испании, перенесла столицу в Дамаск, а следующая за ними династия Аббасидов (от потомков пророка по имени Абба, с 750 г.) в течение 500 лет правила из Багдада. К концу Х в. Арабское государство, сплотившее до этого народы от Пиренеев и Марокко до Ферганы и Персии, разделилась на три халифата – Аббасидов в Багдаде, Фатимидов в Каире и Омейядов в Испании.

Возникшее государство решало одну из важнейших задач, стоявшую перед страной, – преодоление племенного сепаратизма. К середине VII в. объединение Аравии было в основном завершено.

Смерть Мухаммеда поставила вопрос о его преемниках на посту верховного главы мусульман. К этому времени его ближайшие родственники и сподвижники (родоплеменная и купеческая знать) консолидировались в привилегированную группу. Из ее среды и стали выбирать новых единоличных вождей мусульман – халифов («заместителей пророка»).

После смерти Мухаммада объединение арабских племен продолжилось. Власть в союзе племен была передана духовному наследнику пророка – халифу. Внутренние противоборства были подавлены. В правление первых четырех халифов («праведных») арабское протогосударство, опираясь на всеобщее вооружение кочевников, стало быстро расширяться за счет соседних государств.

Одним из важных стимулов движения арабов на новые земли явилась относительная перенаселенность Аравии. Коренные жители завоеванных земель почти не оказывали сопротивления пришельцам, так как до этого находились под игом других государств, нещадно их эксплуатировавших, и не были заинтересованы в защите старых господ и их порядков.

Завоевания были продолжены в период правления халифов из рода Омейядов (661–750). В это время арабы подчинили себе Сирию, Иран, Северную Африку, Египет, Среднюю Азию, Закавказье, Афганистан, многие владения Византийской империи, Испанию и даже острова в Средиземном море. Сложилась наднациональная империя, основой единства которой стали ислам и новая военная и налоговая система. Государственность раннего халифата была развита слабо, система администрации была перенята из завоеванных Ирана и Византии. Большая часть земель была объявлена собственностью государства, и на этой основе (по византийскому образцу) стала формироваться система полуфеодальных пожалований под условием военной службы. Основой собственной налоговой системы стало привилегированное обложение правоверных мусульман и отягощение иноверцев. В начале VIII в. государственность стала приобретать более оформленный вид: началась чеканка собственной монеты, арабский язык стал общегосударственным.

В итоге на завоеванных землях возникло новое большое государство – Арабский Халифат. В его состав вошла и Аравия.

Для своей новой родине новую религию, арабы получили взамен производительные силы, находившиеся на относительно высокой ступени развития. Вступив в районы древней культуры (Месопотамию, Сирию, Египет), они оказались во власти развертывающегося здесь глубокого социального переворота, основным направлением которого было формирование феодализма. Под воздействием этого процесса разложение первобытнообщинного строя у арабов быстро завершилось.

Для арабского феодализма наряду с главными чертами, общими для феодального общества любой страны, были характерны важные особенности.

Степень развития феодализма в отдельных областях Халифата была не одинаковой. Она находилась в прямой зависимости от предшествовавшего завоеванию уровня их социально-экономического развития. Если в Сирии, Ираке, Египте феодализм господствовал практически безраздельно, то в большей части Аравии сохранились значительные пережитки родоплеменного строя.

2. Государство и право в поздний период Арабского Халифата

В конце VIII в. наметились новые тенденции в развитии арабского государства. Местная знать, укрепившись в завоеванных странах, потеряла заинтересованность в единстве Халифата. Правителями арабского государства стали халифы. Халиф считался полноправным наместником пророка со всеми светскими и духовными правами. Позднее халифа стали считать непосредственно заместителем самого Аллаха. Полномочия его ограничивались только предписаниями Корана. Причем постановления и судебные решения первых четырех халифов, непосредственных преемников пророка, получили даже значение священного предания (сунны).

В течение первых 60 лет государства халифов избирали-либо советом родовой знати, либо решением «всех мусульман» (т.е. Мекки и Медины). С правлением Омейадов власть халифа стала наследственной в роде, хотя абсолютно выверенной традиции не сложилось.

После внутренних смут правление в империи перешло к династии проиранских правителей –Аббасидов (750–1258). Самыми известными из Аббасидов стали халиф Гарун-аль-Рашид, который вошел в число персонажей «Тысячи и одной ночи», а также его сын аль-Мамун. Это были просвещенные самодержцы, сочетавшие заботы о духовном и светском просвещении. Естественно, что в роли халифов они были заняты и проблемами распространения новой веры, воспринимавшейсяими самими и их подданными как заповедь жить в равенстве и всеобщем братстве всех истинно верующих. В обязанности правителя в этом случае входило быть справедливым, мудрым и милостивым правителем. Просвещенные халифы сочетали заботы об администрации, финансах, правосудии и войске с поддержкой просвещения, искусства, литературы, науки, а также торговли и коммерции. Под последними понимались посреднические операции и услуги, связанные с транспортировкой, складированием, перепродажей товаров и ростовщичеством.

Как и в предыдущие исторические эпохи, важная роль отводилась способам усвоения наследия и опыта высокоразвитых древних культур и цивилизаций. В прошлом греки переняли письменность у финикийцев и некоторые философские построения у восточных мудрецов (египетских, месопотамских, возможно, индийских). Спустя 10 веков античное греко-римское наследие облегчило становление арабо-мусульманской культуры, которая на протяжении нескольких столетий продолжала ту культурную работу, которая была прервана по тем или иным причинам в греко-латинском мире.

Арабо-мусульманский мир в ходе усвоения и переработки античного наследия выдвинул на общественную арену таких выдающихся мыслителей и деятелей Авиценна (980 – 1037), ибн Рушд (лат. имя Аверроэс, р. 1126) и ибн Халдун (XIV в.). Ибн Халдун жил в Северной Африке и попытался (единственный в арабской литературе) перейти от повествовательной истории к прагматической (утилитарной научной) с целью установить и описать законы всемирной (в данном случае в рамках Арабского халифата и его окружения) социальной истории. Он рассматривал историю как «новую науку», а основной областью исторических перемен считал не изменения политических форм, как в свое время древние греки, а условия хозяйственной жизни, которые оказывают сильное влияние на переход от сельской и кочевой жизни к городскому быту и нравам.

Характерно при этом, что для арабского историка во всем мире и его истории существовали в качестве значительных только культурные заслуги мусульман в целом. Таким образом, исторически новую культуру мусульманских народов он ставит выше всех других, но отмечает ее упадок и предсказывает ее гибель.

Столицей государства стал Багдад. В государстве упрочились своеобразные отношения государственного служилого феодализма. Обособилась собственность религиозных мусульманских учреждений (вакф).

В период правления Аббасидов положение халифа кардинально изменилось. Рядом с ним стал светский правитель – султан, которому подчинялись армия, бюрократия, местные правители, администрация. Халифу сохранялись духовные полномочия, а также высшая судебная власть.

До Х в. арабская государственность формировалась преимущественно военной организацией (сплачивавшейся постоянными завоеваниями), единой налоговой системой и общей политико-религиозной властью. Общегосударственной администрации не существовало.

К началу Х в. при халифах появляется должность везира – вначале старшего из чиновников, потом главы правительства и всей администрации империи. Везира назначал халиф, вручая управителю особое одеяние. Везир управлял государственной администрацией самостоятельно, предоставляя халифу (султану) еженедельные отчеты о делах. Должность его к концу Х в. стала наследственной в родах, и «сыны везиров» сформировали как бы особую прослойку высшей бюрократии. К XI в. значение поста везира упало, подчас назначались даже по двое везиров, в том числе даже из христиан.

Области-провинции существовали в халифате отдельно друг от друга и от центральной власти. Правители областей носили титул эмира (верховный). Нередко, закрепив за своим родом наследственную власть, эмиры принимали и более звучные титулы – шахиншаха и т.п. И политически, и юридически они обладали практически полнотой власти в своей провинции, подчиняясь религиозному авторитету халифа и центральной администрации.

Каждая область-провинция имела в столице халифата Багдаде свое представительство – диван, занимавшийся ее делами. В свою очередь областной диван подразделялся на 2 отдела: основной, ведавший распределением и сбором налогов, земельной политикой, и финансовый (зимам). В конце IX в. один из халифов объединил областные диваны в ведомство двора, попытавшись создать из этого подобие центральной администрации, где были бы подотделы по укрупненным районам: канцелярии по делам Запада, по делам Востока и по делам Вавилонии. После нескольких преобразований, сопряженных с общим усилением централизованной власти в середине Х в. при дворе багдадских халифов сформировалась централизованная администрация.

Наиболее важным было военное ведомство (все они назывались диванами), где были палата военных расходов и палата набора войск. Отдельные воинские части управлялись самостоятельно. Самым разветвленным было ведомство расходов, предназначенное для обслуживания двора. В ней было до 6 особых палат советников по разным делам. Государственное казначейство было контрольным ведомством, где велись книги учета казны. Ведомство конфискаций вело делопроизводство по столь важной статье взаимоотношений власти с подданными, нарушившими порядок и законы службы. Оформлением всевозможных документов и грамот о назначениях занималась специальная Канцелярия писем; она же вела и корреспонденцию халифа.

Одним из главнейших на деле было Главное ведомство дорог и почт, которое контролировало отдельных чиновников почты, дорог. На чиновниках этого ведомства лежала обязанность явной и тайной информации власти о происходящем в империи, поэтому в его ведении была сеть осведомителей. Особое ведомство представлял кабинет халифа, где велось делопроизводство по прошениям. В ведомстве печати после согласования в других ведомствах придавалась сила распоряжениям халифа. Отдельно существовало банковское ведомство, наиболее уникальное учреждение, где производились обмен денег и другие расчеты.

Управляющие ведомствами (сахибы) подразделялись на три ранга. Соответственно рангам им назначалось жалованье. Правда, со временем сложилась традиция выплачивать государственное жалованье лишь за 10 из 12 месяцев в году. Однако выручала практика многочисленных совмещение должностей.

При наместниках провинций были свои везиры. Провинциальную администрацию представляли также командующий областными войсками – амир и гражданский правитель – амил; в обязанности последнего главным образом входил сбор податей.

Чиновники могли набираться только из свободных и составляли как бы особое сословие. Военное офицерство преимущественно вербовалось из несвободных. Это делалоих более лично зависимыми от верховного военачальника и от халифа. Получая значительное жалованье, чиновники сами должны были содержать свои конторы, писцов и других мелких служащих.

Суды мусульманского права составляли как бы вторую (наряду с финансовой администрацией) часть государственной организации, реально судебная власть в доктрине ислама принадлежала пророку и халифам как носителям справедливости.

Первоначально халифы сами и творили суд. В провинциях это делалось от их имени эмирами. Со временем управленческие и духовные обязанности потребовали создания специальных судей – кади.

Кади всегда оставались под верховной властью халифов, и высшие должностные лица могли отменятьих решения. Собственно судебных инстанций, апелляций и т.п. в мусульманском праве не существовало. Жаловаться можно было только верховной власти. В IX в. кади были выведены из-под власти эмиров провинций, и всех, в том числе и в главные города, непосредственно назначил халиф. Право назначения судей сохранялось за халифами даже тогда, когда большинство светских и политических полномочий у них были отняты султанами. Если кади был назначен не халифом, его права вызывали сомнение. Наряду с обычными существовала должностьверховного кади.

Первоначально, чтобы сделать должность судьи более независимой, жалованьяим не полагалось. В правление Аббасидов должности стали платными и даже продавались. Это было тем более возможно, что мусульманские юристы и правоведы относились весьма отрицательно к занятию должности судьи: это считалось недостойным, и приличия требовали от этого отказываться.

Правовые полномочия кади формировались постепенно. Так, только с Х в. закрепилось право судей решать дела о наследствах. В их обязанности входил и надзор за тюрьмами, решение дел о благочинии. При кади состоял свой судейский персонал из 4–5 служителей и писцов, в том числе судьи, которые разбирали самые мелкие споры.

С IX в. сложился один из самых своеобразных и не имеющих аналогии институт мусульманского судопроизводства – «постоянные свидетели».

Поскольку право требовало принимать свидетельские показания только от лиц, пользующихся хорошей репутацией, кади вел список таких свидетелей, постоянно приглашаяих на заседания суда. Они свидетельствовали акты, по четверо участвовали в разборе дел. Иногда такие «свидетели» брали поручение самостоятельно разбирать мелкие дела от имени судьи.

Должности судей в значительной степени сделались наследственными. Во многом еще и потому, что судопроизводство, основываясь на Коране и сунне, сохраняло характер обычного права и ориентировалось на традицию судебной практики.

Кроме духовного суда кади, в халифате были и светские суды. В них попадало «всякое дело, разрешить которое кади было не под силу и разрешить которое должен был имеющий больше власти». В светский суд чаще поступали уголовные и полицейские дела. Назначал светских судей везир. В светском суде можно было обжаловать решение суда кади. Высшей инстанцией светской юстиции (хотя собственно жесткой подчиненности не было) считался придворный суд. Нередко его творили везиры, управляющие дворца. Со второй половины IX в. халифы сами не участвовали в разрешении конкретных дел.

Светский суд был менее ограничен рамками Корана и традиции. В нем господствовало местное право, применялись такие наказания, какие запрещались в судах кади (например, телесные). Но здесь возможны были мировые сделки, свидетелей приводили к присяге. Усмотрение суда было в большей степени свободным.

Одновременно с возникновением Халифата формировалось его право – шариат (шариа – с арабского – «надлежащий путь»). Право изначально формировалось как важнейшая часть религии. Его основнымиисточниками явились:

Коран – главная священная книга ислама. Содержащиеся в нем предписания носят характер религиозно-моральных направляющих установок.

Сунна – сборники преданий (хадисов) о поступках и изречениях Мухаммеда, изложенных его сподвижниками. В значительной своей части содержат предписания относительно семейно-наследственного и судебного права. Впоследствии отношение к этому источнику в мусульманском мире стало неоднозначным: мусульмане-шинты признают не все хадисы.

Иджма – решения, вынесенные авторитетными мусульманскими правоведами по вопросам, не затронутым в названных выше источниках. Впоследствии эти решения получили признание выдающихся правоведов-теологов. Считается, что Мухаммед при названных условиях поощрял свободное усмотрение судей (иджтихад). По преданию,

Фетва – письменное заключение Высших религиозных авторитетов по решениям светских властей относительно отдельных вопросов общественной жизни.

В дальнейшем, по мере распространения ислама появились и другие источники права – указы и распоряжения халифов, местные обычаи, не противоречащие исламу, и некоторые другие. Соответственно право стало дифференцированным, и правовые нормы определялись в данном регионе доминировавшим там направлением ислама, равно как и уровнем развития общественных отношений. Но в то же время наметилась тенденция к теоретическому обобщению правовых норм.

Мусульманское право изначально исходило из того, что деятельность людей в конечном итоге определяется «божественным откровением», но это не исключает возможности человека самому выбирать и находить должную направленность своих поступков. Поэтому отказ от надлежащего поведения рассматривается не только как юридическое нарушение, но и как религиозный грех, влекущий высшее возмездие. Действия мусульманина различаются следующим образом:

1) строго обязательные, 2) желательные, 3) разрешаемые, 4) нежелательные, но ненаказуемые, 5) запрещенные и строго наказуемые.

Эта дифференциация особенно важна применительно к главным защищаемым исламом ценностям: религии, жизни, разуму, продолжению потомства и собственности. По сущности посягательства на них, а также по характеру наказания все преступления в основном сводятся к трем видам:

1) преступления, направленные против основ религии и государства, за которые следуют точно определенные наказания – хадд;

2) преступления против отдельных лиц, за которыетакже назначены определенные санкции;

3) правонарушения, включая и преступления, наказание по которым строго не установлены. Право выбора наказания (тазир) предоставлено суду.

К преступлениям хадд относились прежде всего вероотступничество и богохульство, наказывавшиеся смертной казнью. Впрочем, по мнению многих видных правоведов, раскаяние вероотступника допускает его прощение. Смертной казнью наказывались и все выступления против государственной власти.

Среди преступлений против отдельных лиц право наибольшее внимание уделяло умышленному убийству, причем предусматривалось альтернативное наказание. По преданию, Мухаммед предлагал родственникам убитого выбрать одно из трех: смертную казнь, прощение убийцы, принятие выкупа за кровь (дийа). Размер выкупа обычно определялся как стоимость 100 верблюдов. Учитывалась субъективная сторона преступления. Лицо, совершившее неумышленное убийство, платило выкуп и несло религиозное искупление (каффара).

Нанесение телесных повреждений в основном наказывалось по талиону.

Кража как посягательство на одну из основных ценностей, охраняемых религией, преследовалась весьма сурово: осужденному похитителю отсекалась рука. Были и другие ограничения.

В праве времен Халифата получили некоторое развитие и нормы, регулирующие отношения собственности. Было положено начало формированию основных правовых земельных статусов. Это:

1) хиджаз– земли, где по преданию жил Мухаммед и для которых был установлен особый правовой режим: с проживающих на этих землях мусульман взималась десятина;

2) вакуф– земли, переданные мечетям, мусульманским школам и другим организациям на религиозные и благотворительные цели. Они освобождались от налогов и считались неотчуждаемыми. Вакуф мог состоять и из другого недвижимого и движимого имущества;

3) мульк– земли, которые по характеру правомочий их обладателей могли быть отождествлены с частнособственническими;

4) икта– временные пожалования земли вместе с проживавшим на ней крестьянским населением за службу. Обладатель такой земли имел право на подати с крестьян. Договорное право еще не сложилось в полном его объеме, но в подходе к решению ряда конкретных споров определялись некоторые важные принципы – запрещение обращать должников в рабство, осуждение ростовщичества.

В Омейядском халифате, имевшем соприкосновение с римским культурным наследием и произведениями греческих авторов, образовалась прослойка людей, которые стали интересоваться вопросами богословия и законоведения самостоятельно и вне связи с правящим классом и его аппаратом. Правоведы столь широкого профиля могли быть судьями на службе у отдельных правителей, но могли быть и весьма критически настроенными служителями, считая и доказывая, что правители отходят от требований «богооткровенного права».

Аббасиды тоже старались считаться с мнениями правоведов. Решения законоведов не вводились в практику сразу и непосредственно, а лишь постольку, поскольку правители сами избирали ихв качестве доктринальной основы для своих политических или судебно-карательных действий. На практике законоведы обсуждали и обобщали гораздо больше, чем практические законоведческие вопросы в современном смысле: они интересовались и признавались авторитетными советчиками в области ритуалов и обрядов, этикета и моральных заповедей. Богооткровенное право простиралось, таким образом, на весь уклад жизни и становилось в силу этого «бо-гооткровенным образом жизни».

При Аббасидах и их наместниках мечети из средоточия государственной жизни, в том числе правосудной деятельности, превращались в богослужебные заведения. При таких заведениях возникали начальные школы обучения азбуке и Корану. Знавший наизусть стихи Корана считался закончившим свое обучение. Некоторых из начальных школ, по-видимому, были не только духовными, но и светскими (обучались дети иноверцев, запрет на это был введен в середине IX в.). Люди науки и философы вначале группировались в мечетях и занимались с отдельными любознательными людьми здесь и в других местах. Такова была первоначально деятельность живших при первых Аббасидах основоположников четырех главных толков (мазхабов), на которые разделился правоверный мусульманский мир: абу Ханифы в Куфе (Сирия), Малика ибн Анаса в Медине, Шафии в Мекке (потом в Каире) и Ахмеда ибн Ханбала в Багдаде. Богословские толки были одновременно и законоведческими толками.

При некоторых мечетях возникли богословские факультеты. Таковым был, например, факультет, а затем университет при мечети аль Азхар в Каире, выросший из школы при мечети, построенной в Х в. При некоторых мечетях появились школы с кельями для студентов и аудиториями для лекций (медресе – место учения, от «дараса» – изучать). Эти школы раньше всего упоминаются на крайнем востоке мусульманского мира, в Туркестане, где они возникли, по-видимому, под влиянием буддистской монастырской практики (вихары). Затем они появляются в Багдаде, Каире, Марокко. Древнейшая надпись на бухарском медресе (XV в.) содержит изречение, звучавшее диссонансом с последующей и отчасти современной практикой школьного обучения: «Стремление к знанию – обязанность каждого мусульманина и мусульманки».

Несмотря на прекращение завоеваний, период ІХ-Х вв. стал временем своеобразного мусульманского ренессанса, расцвета культуры, богословия, юриспруденции.

К концу IX в. обозначились центробежные тенденции в обширной империи. Они опирались на феодальные стремления отдельных правителей, особенно тех, кто утвердил свою власть на местах без ее признания халифами. В средине Х в. окрепшие правители Ирана захватили власть в центральных областях империи, оставив халифам номинальную духовную власть. Лишение халифов политической власти вызвало закономерный процесс распада обширного государства, не обладавшего никакой внутренней прочностью и единством.

Раскол Халифата на отдельные независимые государства стал вопросом времени.

В XI в. в Иране и Малой Азии возникли самостоятельные султанаты, номинально признававшие сюзеренитет халифов. В XIII в. в Средней Азии сложилось обширное государство мусульманских правителей – хорезмшахов, объединившее большую часть прежних владений халифата. Еще ранее в самостоятельные государства обособились Кордовский халифат в Испании, султанаты Северной Африки. Халиф сохранил свою власть над частью Месопотамии и Аравии. Окончательный разгром азиатских владений бывшей арабской империи произошел в ходе монгольского завоевания. Багдадский халифат был упразднен. Династия и власть арабских халифов несколько веков еще сохранялись в государстве мамлюкских правителей в Египте, ставшем временно священным центром мусульман, пока в XVI в. он не попал под власть новой мощной образующейся на Ближнем Востоке политической силы – Османской империи,

Арабская империя – и в целом, и отдельные составившие ее государства – была в чистом виде теократией, т.е.

Организация власти и управления государственностью, все властные и административные (и даже социально-правовые) принципы которой определялись религией ислама и непререкаемым авторитетом духовного главы. В начале халифата таким главой был пророк Мухаммад. Ему в равной степени принадлежала и светская, и духовно-религиозная власть. Верховенство правителя основывалось и на верховной собственности государства на землю: точнее, земли принадлежали только Аллаху, от имени которогоими распоряжались земные властители.

Заключение

Основными причинами воинских успехов арабов надо признать религиозный фанатизм, а также истощение феодальных Византии и Ирана. Вследствие завоеваний было создано огромное феодальное государство, которое было сначала довольно централизованной. Дальнейшая феодализация привела к распаду этого государства. Первый шаг в этом направлении был сделан в развитых в экономическом и социальном отношении землях.

Разложение родоплеменных отношений особенно далеко зашло в Хиджасе (районе побережья Красного моря). Здесь вокруг оазисов концентрировались полуоседлые племена, занимавшиеся не только скотоводством, но и земледелием. В этом районе находились торгово-ремесленные города Мекка, Ясриб, через которые пролегал оживленный караванный путь с юга на север. В городах доминировали богатые купцы-ростовщики. Обособившись в привилегированную группу, они тем не менее не порывали родственных связей с определенными племенами и их знатью. В этих районах проживало большое количество обездоленных бедуинов. Рушились вековые связи, узы и традиции взаимопомощи, связывавшие соплеменников. Бедствием для простых людей была усилившаяся межплеменная рознь. Постоянные взаимные военные набеги сопровождались убийствами, угоном людей и скота.

Так в обстановке глубокого социально-экономического кризиса рождалось новое (классовое) общество. И как это имело место у других народов, идеология общественного движения, объективно выступавшего за новый строй, приобрела религиозную форму.

Одновременно с возникновением Халифата формировалось его право – шариат (шариа – с арабского – «надлежащий путь»). Право изначально формировалось как важнейшая часть религии.

Особенностью арабского феодального общества было то, что не возникло сословное устройство в той форме, что был в европейских странах. Права и привилегии феодалов не были регламентированы в мусульманском праве. Только потомки Мухамеда – шейхи и сеиды выделялись из общей массы мусульман и пользовались некоторыми привилегиями.

Другой особенностью арабского феодального общества была разность в правах между мусульманами и не мусульманами.

Халифат – феодально-теократическая деспотия. Во главе государства находился халиф, преемник – «наместник» Аллаха на земле. Халифы сосредоточивали в своих руках духовную и светскую власть.

Источником власти халифа было: избрание народом и заповедное распоряжение халифа. С течением времени второй способ стал доминирующей. Преемником мог быть член семьи халифа или же мужчина из рода Мухамеда, что не имеет телесных недостатков и достиг совершеннолетие. Влада халифа прекращается смертью, отказом от власти, физической и моральной невозможностью выполнять свои функции.

Литература

1. Тищик Б.Й. Історія держави і права країн Стародавнього світу. – Львів, Видавництво «СПОЛОМ», 1999

2. Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран. Под ред. З.М. Черниловского. – М., 1984

3. Федоров К.П. Історія держави і права зарубіжних країн. – Київ, Вища школа, 1994

4. Шевченко О.О. Історія держави і права зарубіжних країн. – Київ «Вентурі», 1994