Валера - офицер подмосковного спецназа. По долгу службы ему приходится бывать во многих переделках. Чемпион многих соревнований по дзюдо, инструктор рукопашного боя, росту не очень высокого, но сбит крепко и вид имеет весьма внушительный, все время сосредоточен, из породы молчунов.

Через друга разведчика пришел к Православной вере, полюбил паломничества к святым местам - в Переяславский Никитский монастырь, Оптину пустынь, а излюбленным местом стала Свято-Троицкая Сергиева лавра, где он часто исповедовался и причащался, советовался со старцем Кириллом.

И вот третья командировка в Чечню. До этого ни единой царапины, хотя и боевые операции весьма и весьма «крутые». Господь берег русского солдата. Сейчас же до отправки с Казанского вокзала Валера провел двое суток в лавре, исповедовался, причащался, окунался в святом источнике, ночевал же на лаврской колокольне. Напутствуемый благословениями лаврских старцев, Валерий вместе с Борисычем - другом-сотаинником, приведшим его к вере, отправился на электричке из Сергиева Посада в Москву. По дороге Борисыч подарил ему кожаную тисненую иконку Святого Благоверного Великого Князя Александра Невского, с оборота которой был подшит кусочек ткани.

Что это за материя? - спрашивает друга Валера.

Тут надо сказать, что за несколько лет до этого настоятель кафедрального собора г. Новосибирска протоиерей Александр Новопашин вез из Питера благословение владыки Иоанна, Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского - величайшую святыню Русской земли - частицу мощей победителя Невской битвы и Ледового побоища. Приняв святыню, в дороге батюшка постоянно и благоговейно служил молебны. Многоценные мощи были завернуты в особый плат. Потом, когда мощи доставили в собор, плат этот разделили между прихожанами. Вот частица этого покрова и была подшита к кожаной иконке Святорусского Великого Князя-Воителя Александра. Об этом и поведал Валере его сердечный друг, напутствуя соратника своей самой дорогой святыней, какой до сих пор владел.

В один из дней трехмесячной кавказской командировки воинской части, в которой служил Валерий, от командования поступил приказ: взять штурмом укрепленную в горах базу - около четырехсот боевиков со складами вооружения, снаряжения и провианта. Начальством планировалось в начале провести мощную артиллерийскую подготовку вместе с ударом штурмовой авиации. Но случилось непредвиденное для спецназа: ему не оказали никакой поддержки ни авиация, ни артиллерия.

Выдвигались длинной колонной на бэтээрах ближе к вечеру, чтобы рано поутру прибыть на место. Об этой операции стало известно чеченцам, и в горном ущелье они сами устроили коварную засаду для российских воинов. Колонна двигалась змеей в узком ущелье. Слева - обрыв глубокого ущелья, где далеко внизу шумел горный поток. Справа вздымались вверх отвесные скалы.

Ребята подремывали на броне, было еще достаточно времени до места назначения. Вдруг - гром выстрела прозвучал впереди колонны, и колонна остановилась. Передний бэтээр, на котором ехал командир, густо задымил, через клубы черного дыма прорывались языки пламени. Почти одновременно выстрел из чеченского гранатомета в хвост колонны. Задымил и последний бэтээр. Колонну зажали с обеих сторон. Места для засады лучше не бывает. Наши как на ладони: ни вперед, ни назад. Чечены прячутся за камнями и ведут оттуда интенсивный огонь. Валера спрыгнул с бэтээра за колеса, механически взглянув на часы. И тут началась какофония. Русских буквально начали расстреливать в упор. Практически не было возможности отвечать. Валера подумал, что это и есть, наверное, его последний час, а точнее - минуты. Никогда еще в жизни смерть не стояла так близко.

И тут он вспомнил о благословенной иконке Великого Князя Александра Невского. Лихорадочно достав ее с груди, успел только подумать слова молитвы: «Князь - воин русский, помогай!» И начал креститься. Был на какое-то мгновение в молитвенном забытьи, потом оглянулся, и увидел, что лежавшие рядом спецназовцы, глядя на него, тоже крестятся. И после молитвы начали дружно отвечать на чеченские выстрелы из автоматов и подствольных гранатометов, над головами же дружней заработали бэтээровские крупнокалиберные пулеметы. И тут случилось чудо. Откуда шли сзади колонны, со стороны чеченов, стал стихать огонь. Подобравшись, схватив погибших и раненых - вырвались назад. А были обречены! Минимальные потери: трое убиты, в том числе командир, два механика-водителя, и пятеро раненых. Валерий опять посмотрел на часы; бой продолжался 20 минут, а казалось, что целую вечность.

После боя, когда вернулись на базу, ребята как один говорили: «Господь сохранил». Через 2 дня была проведена ранее намечавшаяся артподготовка. В лагерь боевиков вошли, не сделав ни единого выстрела из автомата или подствольника. Груды навороченных тел вперемешку с бытовым мусором и ни одного живого бандита. Вот такой случай конкретной помощи небесных покровителей русскому воинству.

И в связи с этой историей вспомнилось другое. Есть в Центральной России мотострелковая часть, где духовной жизни священник вел миссионерскую работу. Ребята - и офицеры и солдаты,- стали молиться, исповедоваться, причащаться, вошли в навык утренние, вечерние молитвы, чтение акафистов. Подразделение полка переводят в Чечню. В одном из тяжелых боев взяли в плен трех полевых командиров. Держали взаперти. Когда офицеры и солдаты вставали на молитву, из-за решетки неслась грязная ругань. Но постепенно, видя дух наших воинов, ругани стало меньше. И однажды чечены просят их крестить, дабы и им сделаться воинами Христовыми. Крещенные, они были выпущены на свободу, двое потом вернулись в часть. Мне неизвестна их дальнейшая судьба...

Юрий ЛИСТОПАД

Иркутский священнослужитель окрестил солдат-сибиряков в Чечне. Командировка сотрудников епархиального отдела по взаимосвязям с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями проходила с реальным риском для жизни. "Окажись на прицеле чеченского снайпера священник или офицер, он не задумываясь выстрелит в человека в рясе, - рассказывает герой нашей публикации. - Священник возвращает солдата в строй, ободряет его, утешает, вселяет надежду. Ведь еще Суворов в своей "Капральской тетради" писал: "Молись Богу, от него победа".

К выстрелам привык на третий день
Поездку в Чеченскую Республику (первую за историю иркутской епархии) приурочили к двум праздникам - Пасхе и Дню внутренних войск. По благословлению архиепископа Иркутского и Ангарского владыки Вадима отец Николай и подполковник в отставке Николай Кизимов отправились к солдатам. И не с пустыми руками.
- Всем миром собирали средства на подарки военнослужащим. Предметы личной гигиены, машинки для стрижки волос, иконки, крестики. В основном я ехал туда, чтобы крестить парней. В городе Шали располагается наш Ангарский полк ВВ, в Аргуне - ОМОН, а в Центорое - собровцы. Со всеми нужно было встретиться, освятить военную технику, казармы. Более широкое объяснение этой поездки в том, что церковь заботится о спасении душ своей паствы, поэтому присутствие православного священника просто необходимо там, где есть верующие. И особенно - в строю. Священник - не зависимый ни от кого, кроме как от Бога, человек, которому солдат может излить свою душу (ни с замполитом, ни с военным психологом, мне кажется, не получится такого откровенного разговора).
По мнению отца Николая, теперешнюю обстановку в Чечне нельзя назвать спокойной:
- Это минная война, борьба с бандформированиями. Ведь у любой войны есть свои правила, там же их нет. Сами посудите, солдаты ловят ребятишек. Один из таких в свои 14 лет уже профессиональный минер. Он совершил восемь подрывов с человеческими жертвами. "Зарабатывал деньги на компьютер", - объяснил мальчишка солдатам, и после долгой беседы его отпустили.
"Мы приехали с миротворческой миссией"
Православного священника чеченцы встретили не очень радушно. Как только слух о визите батюшки облетел окрестности, пошла волна отрицательной реакции.
- В ночь на 27 апреля (накануне дня Внутренних войск) комендатуру в Шали, где мы остановились, обстреляли из подствольных гранатометов. Было страшно, но обошлось без паники. Вообще выстрелы, а в Чечне стреляют часто, дики для слуха, но уже на второй-третий день к этому начинаешь привыкать... Местное население нашему приезду не обрадовалось, почему-то они были уверены, что приезд священника для них не предвещает ничего хорошего, все готовились к проведению спецоперации. Говорили: "Приехал благословлять на убийства наших детей". Мы встречались с представителями Шалинской администрации, объяснили, что приехали поддержать солдат, которые выполняют здесь миротворческую миссию, что мы молимся о наступлении долгожданного мира.
К российским солдатам, кстати, отношение чеченцев тоже не однозначно. Парням приходится терпеть оскорбления людей, которые судят о всей армии по единичным недостойным поступкам отдельно взятых военнослужащих. Это в основном контрактники, те из них, которые едут на войну зарабатывать деньги.
Вся сила - в вере
Зато солдаты-срочники батюшке обрадовались.
- Очень охотно шли на контакт. Было видно, как они преображаются, ободренно чувствуют себя после таинства. Мне довелось крестить десяток солдат, которые только что вернулись с задания. До Крещения на них лица не было, но после их усталость как рукой сняло - преобразились, стали улыбаться... Вся сила - в вере, а слабость от неверия. Однажды ко мне подошел молодой офицер, он командовал ротой, не вспомню, в первую или во вторую кампанию. Вся рота погибла в бою, только он остался в живых. С тех пор он ищет ответ на вопрос, кто виноват в этом, на Бога обижается, говорит: "Я же молился ему!" А видно, что в Бога-то он и не верит, не знает его. Надежда только на себя самого силы не добавляет, это неправильное понимание жизни. И как ему можно было помочь, если помощи он сам не ищет. Только время способно излечить такие болячки. И кто здесь действительно виноват? Все в руках Господних. Я объяснил офицеру, что тем ребятам, погибшим в бою за клочок земли, который испокон веков считался Россией, Господь уготовит мученические венцы на небесах. Своим подвигом, а иначе их гибель не назовешь, они удостоились райских обителей.
"Отче наш" помог вырваться из окружения
По Чечне отец Николай перемещался в камуфляже. Но даже в военном облачении в нем признавали батюшку.
- В республике не так мало православных. Например, мы побывали в 14-й школе, там много русских учителей. Вот только не все афишируют свою веру. Боятся расправы. В Грозном был один-единственный православный храм, его разрушили во время ковровых бомбардировок. Там еще до войны служили отец Анатолий и отец Александр. Отца Анатолия похитили и убили, на отца Александра было совершено пять покушений, после он уехал из Грозного. Так что с 1996 года в Чечне нет постоянного православного священника. Однако службы в Грозном все-таки проводятся, на праздники в храм приезжает священник из Москвы, таинства совершаются в бывшем доме священника. Мне было очень приятно познакомиться с хранительницей храма Антониной - без преувеличения можно сказать, что свою миссию она выполняет под страхом смерти. В этом храме я отслужил панихиду по убитым на войне.
Вся беда религиозной конфронтации, считает священник, от невежества:
- Вот вам пример. Священник приходит освящать казарму, окропляет комнаты святой водой, а один из солдат натягивает фуражку на глаза, пытаясь уберечься от попадания святой воды. Батюшка спрашивает, хорошо ли тот себя чувствует, на что парень сообщает, что он мусульманин и участвовать в обрядах православных ему запрещено. Священник тогда спрашивает, читал ли молодой человек Коран, выясняется, что нет. "А ты прочти, советует священнослужитель, в одной из сур написано, что первый друг мусульманина - христианин"... Истинный мусульманин не позволит себе угрожать чьей-либо жизни. Это ваххабиты могут обещать милость Аллаха за убийство, они не правоверные мусульмане - грубо говоря, это тоталитарная секта... Вы знаете, сами боевики признают, что они упустили тот момент, когда в Чечню начали приезжать православные священники, и тем самым проиграли идеологическую войну. Знаете, теперь, когда бандиты кричат: "Аллах акбар!", наши отвечают: "Христос воскресе!" Вот реальный случай. Российские солдаты попали в окружение. Гибель всего отряда казалась неотвратимой. И вдруг один из парней громко, внятно, с душой начал читать "Отче наш". И все воодушевились, начали стрелять и бросать гранаты так, что вызвали смятение в стане врага и смогли вырваться из окружения без потерь. Вот что значит сила веры...
По убеждению отца Николая, убийство остается одним из самых тяжких грехов:
- Катехизис Филарета Московского, конечно, не вменяет в грех убийство на войне и по приговору суда, но все-таки заповедь "Не убий" остается фундаментальной. Люди, убившие однажды, всю жизнь несут в своем сердце эту тяжесть. Церковь беспрестанно молится о власть предержащих и военных. "Научая солдата молитве, мы прививаем ему совестность", - говорил Суворов. Человек без совести с оружием в руках опасен для общества.
Православные кладбища в запустении
Двум Николаям - священнослужителю и отставному подполковнику - не раз приходилось рисковать.
- Николай Николаевич Кизимов долго прожил в Чечне, он здесь учился, работал, здесь похоронена его мать. По просьбе моего спутника мы отправились на кладбище, хотя та же Антонина предупреждала, что все кладбища заминированы. И это было видно по запустению на погосте: люди боятся приходить сюда. Но все обошлось, мы установили на могиле крест, отслужили литию. Правда, пришлось прятаться от снайпера, избегать обзорных мест...
Иркутский священник пробыл в Чечне с 24 апреля по 6 мая.
- Весну 2004 г. в Чечне сравнивают с августом девяносто шестого (накануне второй войны). Затишье перед бурей. Так и вышло, террористы убили президента республики. При том, что Кадыров немало сделал для Чечни, отношение местного населения к нему было в основном негативным. Сами посудите: гвардия президента, его охрана были укомплектованы из вчерашних бандитов. Получив удостоверения, они продолжали творить бесчинства. Убийство Кадырова сейчас вызывает много недоуменных вопросов. Не удивлюсь, если президента убила его же охрана, змееныши, которых он пригрел на груди...
Поездки иркутских священников на войну будут регулярными:
- У меня есть желание повторить поездку в Чечню. Там нужен священник. Кроме того, мне очень понравилась республика - природа, горы, люди. И если все сложится благополучно, уже со следующей пересменкой в республику отправится спецвагон с большим подарком. В Шалинской военной комендатуре изъявили желание установить в своем расположении часовню. Средства на строительство собираем всем миром, мы уже договорились с начальником ГУИН Павлом Радченко, что часовню человек на тридцать срубят в 19-й колонии, проект будет таким же, как у часовни в Бозое (ее тоже собирали в этой колонии). Уже выбрано название: Во имя святителя Иннокентия, первого епископа Иркутского, всея Сибири, чудотворца.
{Справка "СМ Номер один"
Николай Деньщиков родился в 1980 году в Иркутске. Учился в средней школе в Баяндаевском районе, заканчивал - в Свердловской области. Далее два года Новокузнецкого православного духовного училища, затем получал образование в Белгородской духовной семинарии с миссионерской направленностью. После учебы вернулся в Иркутск, 10 августа 2003 года рукоположен в сан иерея. В настоящий момент является клириком Кресто-Воздвиженского храма.}

ОТЕЦ АНАТОЛИЙ

Военный, с двумя дипломами о высшем образовании, он мог сделать неплохую карьеру. Однако желание посвятить себя служению Богу перевесило все мирские доводы. В 1992 году он стал посещать богослужения в Крестовоздвиженском храме г. Ставрополя, а уже через год – подает рапорт об увольнении из Вооруженных сил. Домашние были удивлены такой переменой в жизни главы семьи, а жена попыталась даже не пускать его в храм. Потом смирилась.

Храм Архангела Михаила, был основан в 1892 году. В советское время храм не закрывался. Штат священников здесь в советское время состоял из пяти человек. Накануне Первой Чеченской войны, некоторые священники начали уезжать, во время самой кампании остался только один священник – отец Анатолий Чистоусов

21 марта 1994 года о. Анатолий Чистоусов был направлен в распоряжение благочинного церквей Чечни, которым тогда был протоиерей Петр Нецветаев. Когда Митрополит Гедеон предложил ему ехать сюда, он, конечно же, мог отказаться. Получив назначение, о. Анатолий без промедления отправился в Грозный, где уже в то время было неспокойно и взрывоопасно.

Как-то его машину остановили во время поездки в Ставрополь, в Андреевский Кафедральный Собор. Забрали все деньги, которые были необходимы для приобретения церковной утвари. После этого Митрополит Гедеон предложил ему остаться, не ехать обратно.
Но отец Анатолий вернулся: «Как я могу оставить свою паству?», — сказал он.

В декабре 1994 года в Грозном начались широкомасштабные военные действия. Храм оказался в эпицентре боев; одним из первых снарядов был разрушен второй этаж церковного дома, несколько снарядов попало в храм. Но богослужения продолжались теперь уже в подвале. О. Анатолий в подряснике бесстрашно шел среди пуль и снарядов к солдатам, к находившимся в подвалах домов жителям города: исповедовал, причащал, крестил. Его подрясник был в нескольких местах прострелен пулями, но он вновь и вновь шел к тем, кто его ждал.

По свидетельству участника боевых действий в Грозном - офицера спецназа ВДВ - в то время, когда его подразделение было окружено и держало оборону в здании грозненского вокзала, чеченские боевики, уже отчаявшись взять вокзал штурмом, стали пытаться психически сломить наших ребят. Главная роль была отведена в этом деле правозащитнику и ныне депутату Государственной Думы Сергею Ковалеву. Как рассказал офицер ВДВ, Ковалев при помощи громкоговорителя призывал десантников сложить оружие, так как они являются "преступниками и убийцами". Спецназовцы после этих слов не открыли огонь на поражение только потому, что они видели в группе боевиков рядом с Ковалевым православного священника. Уже потом стало известно, что этим священником был отец Анатолий Чистоусов, насильно приведенный чеченскими бандитами для того, чтобы, подобно Ковалеву, призывать десантников сдаться. Но отец Анатолий отказался что-либо говорить и лишь молча перекрестил наших ребят.

Совершал богослужения, невзирая на то, что храм оказался в эпицентре боевых действий.
В новогоднюю ночь 1995 года был насильно привезен бандитами на грозненский железнодорожный вокзал, где ему приказали обратиться к держащим оборону российским солдатам с требованием сдаться. В ответ на это отец Анатолий благословил солдат на ратное дело.

Совершал богослужения, невзирая на то, что храм оказался в эпицентре боевых действий.
В новогоднюю ночь 1995 года был насильно привезен бандитами на грозненский железнодорожный вокзал, где ему приказали обратиться к держащим оборону российским солдатам с требованием сдаться. В ответ на это отец Анатолий благословил солдат на ратное дело.

Это подтверждается, в частности, соответствующим актом от 14 февраля 1996 года, который был составлен ответственными сотрудниками службы безопасности при президенте Ичкерии и заверен военным прокурором республики.

Среди переданных Московской Патриархии документов имеется фотография тела священника Анатолия Чистоусова, сделанная его палачами после расстрела.

В продолжение всего периода, когда судьба отца Анатолия оставалась неизвестной, Священноначалие Русской Православной Церкви предпринимало решительные усилия по вызволению похищенного священника, равно как и иных клириков и чад Церкви, плененных в Чечне. Останки отца Анатолия были эксгумированы лишь в июле 2003 года в горах недалеко от Старого Ачхоя и захоронены в Ставрополе при часовне городского кладбища.

«По имеющейся информации Чистоусов А. И., 1953 г.р. действительно похищен в январе 1996 г. в Урус-Мартановском районе ЧРИ. Инициатором и одним из исполнителей похищения его и о. Сергия Жигулина является Закаев Ахмед Халидович, 1956 г.р., бывший работник Министерства культуры, помощник Президента ЧРИ З. Яндарбиева. Впоследствии, по указанию А. Закаева, о. Анатолий был расстрелян и захоронен на западной окраине пос. Красноармейский, Урус-Мартановского района ЧРИ». Бывший сотрудник Грозненской ТЭЦ Валерий Росляков, захваченный зимой 95-го в заложники и доставленный бандитами в Старый Ачхой, рассказал, что в селе действовал настоящий концлагерь, в котором находилось около 150 человек. Были в лагере строители, военнослужащие и даже местные жители. Той же зимой в лагерь привезли еще 20 энергетиков, похищенных на Грозненской ТЭЦ-2, шестерых работников "Ростовэнергоремонта" и двух священников – отцов Сергия и Анатолия. Всех пленных, по словам выжившего энергетика, держали в подвале местной школы, а с приближением федеральных сил весной 96-го года перевели в подземные казематы, вырытые в центре села. "Тех, за кого не давали выкуп, угоняли на строительство дороги в Итум-Кале,– рассказал оперативникам Валерий Росляков.– Многих специально мучили, чтобы другие видели и боялись. Некоторых, "ненужных", просто расстреливали".

Так был убит и священник Анатолий Чистоусов, настоятель Михаило-Архангельского храма в Грозном. По мнению оперативников ФСБ, священника похитили ичкерийские спецслужбы, которые и доставили его в лагерь в Старый Ачхой. Вполне возможно, что этот лагерь смерти был узаконенной ичкерийскими властями тюрьмой и сюда помимо заложников, на которых можно было зарабатывать деньги, привозили всех не угодных правящей власти. Отца Анатолия, заподозренного в связях с ФСБ, расстреляли в феврале 1996 года, незадолго до прихода российских войск. Его тело зарыли на футбольном поле местной школы, а поле заминировали.

Потрясающее свидетельство глубокой веры и высокой чистоты о. Анатолия привел о. Сергий Жигулин, когда рассказывал об обстоятельствах их пленения. Захваченный жестокими, звероподобными людьми, о. Анатолий с вдохновением произнес: «Слушай, брат, представляешь, ведь это счастье — пострадать за Христа, умереть с Его именем на устах». Именно эта постоянная готовность о. Анатолия засвидетельствовать свою веру во Христа мученическим подвигом открывает в нем героя православной веры XX века и воистину святого человека. О. Анатолий Чистоусов — это слава Ставропольской епархии и всей Русской Православной Церкви. Благодаря ему и таким людям как он, мир имеет еще одно доказательство истинности православной веры, а духовенство и народ Божий — яркий, вдохновенный пример беззаветного служения Всемогущему Богу и Церкви Христовой.

Перед тем, как принять сан, будущий священник Николай Кравченко успел проявить себя как доблестный защитник Родины.

Служа в воздушно- десантных войсках, как их называют, «крылатой пехоте», он не раз принимал участие в боевых действиях на Северном Кавказе. И здесь ему не раз приходилось испытывать на себе действие Вышних сил. В самые опасные моменты сражений эти силы незримо хранили его. С отцом Николаем беседует корреспондент Валерий Духанин.

— Отец Николай, вы рассказывали, как участвовали в военных действиях на территории Чечни. Были ли в Вашей жизни или жизни других солдат и офицеров такие случаи, когда Господь проявлял Себя?

— Были, а как же! Допустим, наступил боец на мину – а она не взорвалась. И лишь только отошел на сто метров – раздался взрыв. Или еще. Когда ходили в разведку – лицом к лицу столкнулись с «духами». Славка, мой товарищ, не успел выстрелить. «Дух» стоял, целился. Славка выстрелил раньше: у «духа» в автомате перекосило патрон. В итоге Славка живой, а «дух» — нет.

Самый яркий пример с нашим командиром бригады полковником Николаем Баталовым. У нас после Абхазии появилась традиция перед боевым выходом, броском читать «Отче наш». Это успокаивало, и появлялась значимость правильно выполняемого дела. Однажды – это было в Грозном – перед нами была поставлена задача контролировать подземный гараж. Ее выполнять было трудно, т.к. не было простора для движения. «Духи» вынуждали нас уйти с позиции. А нам надо было обеспечить выход на площадь «Минутка», контролировать огневые точки на другой стороне улицы. Мы стояли, читали молитву, в это время вышел комбриг. Говорит: «Ребята, я с вами». Мы захватили гараж, зачистили его и стали вести огонь по точкам на другой стороне улицы. Он опять: «Я с вами».

Командиром группы был я. Комбриг в данном случае был постороннее лицо. Он не имел права находиться среди нас. Если бы он погиб – мне трибунал светил бы по полной программе. Тогда он стал рассказывать, что он видел: «Когда вы начали читать молитву – я увидел, как на вас сверху такой прозрачный колокол опускается. И я почувствовал, что под этим колоколом буду в безопасности». Глядя на него, мы поняли, что он говорит правду. С тех пор он эту молитву читал всегда, когда была возможность. Прошло лет восемь. Встретил как-то начальника штаба. Разговорились. Спрашиваю: «Где наш комбриг, не видел ли?» — «Видел в Волгограде» — «Ну и что, командует?» — «Командует» ! Он, в отличие от тебя, уже протоиерей!»

А еще у меня был такой случай, из ряда тех, что привели меня, в конце концов, на духовную стезю. Был у меня друг Серега, мы еще по прошлой войне были знакомы. Он демобилизовался, уехал домой. И вот в Чечне мы с ним встретились. Он был механик- водитель, причем таких надо еще поискать. БМП держал в такой чистоте, хоть носовым платком проверяй. Спать не ложился, пока не убедится, что машина заправлена и готова к бою. Мы встретились, но ненадолго, в феврале он погиб. На БМП объезжал УАЗик, пошел по обочине – а она была заминирована. Взрыв пошел вверх, прямо через него. Я очень переживал его гибель: встретились — и опять потерялись. Потом, когда мы вышли к Терскому хребту, наша разведгруппа получила неделю отдыха. Мы должны были ехать на бани в Толстой-юрт, но у нас что-то не заладилось. Лежу на поле, день теплый, я задремал, ребята играют в волейбол – а мяч катится вверх. И вижу — идет ко мне мой друг, я ему: «Здорово, Серега!». А потом: «Слушай, ты же вроде погиб?» — «Где погиб – а где живой. Я к тебе пришел. Вам через три дня в разведку идти – не ходи, погибнешь». — «Как это я могу не идти?» Тогда он мне: «Смотри сюда». И я вижу дорогу, по которой нам идти, все перевернулось, земля стала прозрачной, и на ней в шахматном порядке мины стоят, связанные — т.е. заденешь одну – взлетит на воздух вся дорога. «Смотри, — сказал он мне, — если поедешь – читай без остановки «Отче наш». Поедешь на второй машине». И он пошел, я за ним, он вошел в какой-то домик и исчез. Третий день прошел-движения никакого. Спать ложимся, прибегает из штаба вестовой: «Срочно, боевой выход через полчаса». Прибегает начштаба, садится на головную машину, я на вторую. Провели разведку по выявлению огневых точек, выявили, где пулеметы, где стационары. Возвращаемся, начштаба говорит: «Через горы пойдем». Поднимаемся по дороге – и я вижу тот участок, который увидел в тонком сне. А я все это время читал «Отче наш». Беру снайперскую винтовку, вижу – черная стена передо мной встает – и все. Очнулся в госпитале. Контузия. Был у нас такой второй номер, хороший, надежный парнишка из Сибири Димка Новиков. Я его взял, в разведку с ним ходил. В его машине на взрывной волне сорвало со стопора башню, а они на броне сидели, и пушкой его ударило по ребрам, сломало два ребра. А у меня от взрыва автомат залетел в люк, и я повис на ремне. БМП остановилась – я из ремня выпал. Я потом поехал к отцу Кириллу, спрашиваю его об этом явлении моего умершего друга. А он говорит: «Если бы тебе явился святой и сказал бы тебе– ты бы не думал о том, что тебе сказали, только гордился бы: вот, ко мне святой приходил. А сами слова забыл бы. А так прислушался. Мы всегда прислушиваемся ко мнению наших друзей. Молись о нем – и он будет молиться о тебе».

Я это запомнил на всю жизнь. Хожу и думаю: друг всегда рядом. За меня есть кому молиться. И то, что во мне есть, я имею благодаря ему. Слава Богу за все!

Валерий Духанин